Лема
по случаю не читали? Поэтому надо вам знать, что если я захочу вас
обмануть, то непременно обману, и вы не обнаружите подлога. Мнимая
реальность может быть неотличима от истинной. Но я даю вам честное
благородное слово, что пока не хочу вас обманывать.
- Да будет вам... - я тоже встаю и озираюсь. Ни черта не разобрать
из-за этого полыхания, где окна, где двери. - Куда прикажете? А руки за
спину?
- Прекратите ерничать, Вячеслав Иванович, - он протягивает мне
обыкновенные темные очки. - Наденьте лучше, солнышко наше покажется вам
излишне ярким. Что поделаешь, озоновый слой вы порастранжирили, мы
потихоньку заращиваем... И возьмите меня за руку. Не ровен час, грохнетесь
в обморок от впечатлений, такое тоже бывало...

3
Трамвай тащился через мокрый, слякотный город, иногда всем своим
двухвагонным телом впадая в спазматическую безудержную тряску. Словно у
него вдруг сдавали нервы. Я сидел, старательно пытаясь угодить в такт этим
судорогам. На коленях у меня лежал "Огонек". Но не современный имени
Коротича, который я предпочитал читать дома, на диване, часу этак в первом
ночи, когда исполнены все семейные долги. А старый, аж 17-го года.
Состоящий из вестей с фронта пополам с рекламой. Чье название писалось
через твердый знак: "Огонекъ". Почти такой же по формату, но на плохонькой
бумаге и в две краски. И нужно было уступить трамвайной падучей, чтобы
разобрать хоть слово.
Я с умилением полюбовался на двух солдатиков, куда-то ведших под рога
крутомордого бычка. Должно быть, на заклание для нужд российской армии.
Затем, трепетно касаясь грязно-желтых от времени и безобразного хранения
страниц, погрузился в содержание. "Альбомъ парижскихъ красавицъ... за 8
руб. съ пересылкой... Е.Д.Урусовъ". - "Ишь ты, - подумал я, усмехаясь. -
Небось, порнуха какая-нибудь". Печально и устало глядел куда-то мимо меня
мощный, похожий на пожилого бульдога "Его Императорское Высочество принцъ
Александр Петровичъ Ольденбургский, верховный начальникъ санитарной и
эвакуационной части". Мученически щурясь, я пробежал глазами небольшой, но
предельно паршивый "разсказ А.С.Грина". Даже и не упомню, вошел ли он в
современные собрания сочинений. Ну, Грина я отроду не жаловал...
Полюбовался на коллаж "Герои и жертвы Отечественной войны 1914-1917 гг." -
все как на подбор с браво закрученными усами, глядели орлами. Исключение
составлял подпоручик П.А.Недавний. Ни усов, ни орлиного взгляда. Пацан
пацаном, даром что "нагр.орд.св.Стан.3 ст. и Анны 3 и 4 ст.". Были мне
представлены также "известный французский писатель Октавъ Мирбо" - мне
положительно неизвестный, "новый японский посолъ в Петрограде виконтъ
Ушида" и "новая абисинская императрица Зеодиту, дочь Негуса Менелика",
статная негритянка, которую в нынешних энциклопедиях величали когда
Заудиту, когда Зоудиту, и уже известно, что властвовала она неудачно... На
последней странице обложки донельзя счастливый буржуй в халате, потрясая
расписной коробкой, возглашал: "Коорин противъ запоровъ работает пока вы
спите". Сильно, видать, достал его недуг, коль он так радовался.
За моей спиной в сопровождении родителей ехал младенец, которому
путешествие активно не нравилось. Временами он громко, на весь вагон,
взревывал. Поддатый папаша сей же час принимался его стращать: "Щас вон
бабе-яге отдам!" Древняя бабулька в ветхом пальтишке и грязно-зеленом
платке охотно включалась в действо: "Чичас баба приберет, у ней жить
будео-ошь, дак чо тогда?.." На переднем сидении, возложив руки в тонких
перчатках на ручку "дипломата", горделиво присутствовал пожилой туз, если
судить по затянутой в черную кожу спине и ондатровой, не по сезону еще,
шапке. Спина тоже раскачивалась в трамвайном ритме, но амплитуда была чуть
раздольнее. Видно, и этот был подшафе... Что ж, выходной, время позднее,
не с работы же люди возвращаются. Это только я такой ненормальный. Да еще
красивая, пусть не первой молодости, дама в широкополой шляпе и
ослепительно-белом шарфе, с царственной небрежностью обмотанном вокруг
стоячего воротника короткого бежевого полупальто, из-под которого сразу
начинались полные, однако же не утратившие стройности ноги в черном
полиамиде. Дама стояла возле выхода, вперясь в убрызганное грязью окно,
что она там видела - один Бог знает.
Я не без труда отвел глаза от черного полиамида и обнаружил в
"Огоньке" рекламу еще одного средства от запоров - "Стомоксигенъ Д-ра
Антона Мейеръ". Должно быть, накануне двух подряд революций именно запор
был болезнью века. А после его сменил понос... Господам читателям
предлагалась также "Волшебство и магия. Самая полн. книга. Кажд. можетъ
легко научиться. Ц. 1 руб.". Я бы и червонца не пожалел. Тогда все
обреченные архивы города были бы мои.
Трамвай остановился, гулко сыграл дверями, и произошло то неизбежное,
чего я больше всего и опасался. В вагон поднялась Кодла, тотчас же во всю
матушку врубила кассетник и принялась меж собой общаться. Кассетник
огласил окрестности нытьем безымянного исполнителя о любви и о розах. Судя
по голосу, нытик был еще и кастратом, так что вполне мог ограничиться
одними розами. Общение же состояло по преимуществу из ржания и
звукоподражаний выстрелам и ударам, а все остальное было тупой,
неискушенный мат. Всякий раз, когда я возвращался этим трамваем поздним
вечером, обязательно находилась Кодла, дабы испоганить мне настроение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9