Правда, индейцы хлеба не имеют, зато они едят фаринью — мелко дробленную кукурузу. Пазио просит индейцев продать нам немного фариньи.— Нельзя! — спокойно отвечает пожилой индеец. — Фаринью съели. Свежая кукуруза только еще замочена в воде, а жена моя куда-то ушла.— А рис есть?— Да, есть. Колосится в поле, скоро созреет…— А может быть у тебя есть какой-нибудь поросенок?— Нет. Но на следующий год, когда кто-нибудь приедет, поросенок будет и я продам его.— А яйца есть?— Есть. Курица сидит на них. Не сегодня-завтра могут появиться хорошие цыплята.— А фижон?Фижон — это черная фасоль, самая популярная пища в Бразилии.— Фижона ни у кого здесь нет.— А маниоки Кустарниковое растение из семейства молочайных, клубневидные корни которого употребляются в пищу.

или бататы? Растение из семейства вьюнковых. Его клубни (так называемый сладкий картофель) употребляют в пищу.

— Только что посадили.Наступает молчание. Вопрос ясен: отказывая нам в продаже продовольствия, индейцы хотят заморить нас голодом и вынудить вернуться обратно. Шимарон идет дальше по кругу. И тут пожилой индеец прерывает молчание. Он говорит, что у него есть двухмесячный поросенок.— Хорошо! Сколько хочешь за него? — спрашивает обрадованный Пазио.— Пятьдесят мильрейсов.Это настолько высокая цена, что она не может служить даже основой для переговоров. Индеец насмехается над нами, скрывая насмешку под маской невозмутимого спокойствия.От голода нас может спасти только быстрое прибытие наших друзей бразильцев с лодками и провиантом. К сожалению, тридцатикилометровый путь, который может оказаться длиннее, если учесть повороты, займет еще два или три дня. Ведь им придется плыть против быстрого течения. Мы решаем выслать навстречу бразильцам двух молодых индейцев. Чтобы привлечь их на свою сторону, Пазио обещает им очень высокое вознаграждение: по десять мильрейсов каждому, то есть в два раза больше, чем получили бы иные бразильцы. После долгого молчания за них отвечает пожилой индеец:— Нет! Во всем тольдо нас осталось только трое мужчин. Мы не можем вам помочь. Я должен идти в лес за такуарой, а эти двое отправляются в Питангу.— Пусть отложат поездку в Питангу!— Не могут!— Нам казалось, что один из них должен идти в Фачинали, а не в Питангу.В глазах индейца неожиданно появляются злые искорки. Он подчеркнуто заявляет:— Вы здесь помощи не получите!Однако Пазио не теряется, он объясняет индейцам, сколько разных ценных товаров они смогут купить за десять мильрейсов в венде Постоялый двор, корчма (исп.). Здесь: лавка и кабачок одновременно.

в Кандидо де Абреу. Зная слабую струнку индейцев, он соблазняет их красочным описанием разных заманчивых товаров. Но все его красноречие расходуется впустую: сказочные соблазны не оказывают на них никакого действия. С издевательской усмешкой пожилой индеец повторяет:— Вы здесь помощи не получите!Мы встаем. Закидываем ружья за плечи и выходим из хижины. ПОГОНЯ ЗА ЦЫПЛЕНКОМ Минуем несколько хижин тольдо. Вокруг царит зловещая тишина. Большинство хижин, очевидно, пустует, но в некоторых видимо есть люди: мы слышим тихий плач детей. Тропинка ведет нас через узкую полоску леса, оставшуюся после вырубки. Из леса выходим на новое поле, поменьше прежнего, где растет кукуруза, а больше сорняки. Здесь только одна хижина. Она принадлежит капитону Моноису.На утоптанной площадке перед хижиной играет несколько детей и хлопочет жена Моноиса, довольно симпатичная женщина лет тридцати с небольшим. На вопрос о фаринье, как мы и ожидали, она отвечает отрицательно. Скрипнув зубами, шагаем дальше и в самом скверном настроении выходим к берегу Марекуиньи. Подавленные, садимся у самой воды.Возникают и тут же отвергаются различные фантастические планы. Вишневский предлагает построить плот и плыть вниз навстречу бразильцам. Мысль эта в основе своей неплохая, однако ее трудно осуществить, так как река изобилует быстринами, к тому же у нас нет на дорогу продуктов.Сидя в тени могучего дерева имбуи, мы с любопытством следим за стаей крикливых перекит Вид мелких попугаев.

, которые расселись на его вершине. К сожалению, это небольшие птички, в них очень мало мяса, однако у всех текут слюнки; задирая головы вверх, мы думаем: стрелять или не стрелять? У нас по нескольку патронов, но только два заряжены дробью на дичь, остальные же — на крупного зверя. Мы проявили легкомыслие, взяв с собой так мало патронов.Пока мы сидим и раздумываем, к нам подходит жена Моноиса. По ее озабоченному лицу видно, что она приняла какое-то решение. Действительно, женщина хочет продать нам цыпленка. Наученные горьким опытом, мы слушаем ее недоверчиво. Но в предложении нет ловушки. Мы замечаем, что женщина чем-то обеспокоена. С уверенностью можно сказать, что жена капитона опасается, не замышляем ли мы какой-нибудь авантюры? Она видела, что мы ушли в скверном настроении, что у нас имеются три ружья и три пистолета. А вдруг мы учиним скандал? Видимо, придется продать цыпленка…На площадке перед хижиной женщина указывает нам черного цыпленка и говорит, что это тот самый, которого мы можем застрелить. Создание ничтожно мало для удовлетворения волчьего аппетита трех изголодавшихся путешественников, но для начала и это хорошо. Я поднимаю ружье, но Пазио толкает меня под руку и о комической важностью заявляет:— Нао Нет (португ.).

, сеньор! Не стреляйте. Это божественное жаркое падет от моей руки!Пазио достает из-за пояса огромный «Смит», подкрадывается к цыпленку и стреляет с расстояния в три метра. Абсолютно не задетый цыпленок немного испуган:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45