— Как раз к нему и иду!— Не пей сегодня!— Буду пить! Не голоси!Дядя ушел. Все шло почти так же, как и накануне. Раскатистый Гром заглядывал то в одну, то в другую лавку, неторопливо торговался, но так и не продал шкурки и в конце концов явился к Смиту. Как и вчера, он бросил на прилавок всю связку, а ружье приставил в углу к стене.— Хелло, дорогой оборванец! — обрадовался Смит при виде Раскатистого Грома. — Может, опять побьемся об заклад, а?— Goddam you, не подбивай меня! — скрипнул зубами дядя и тяжело опустился на скамью.— Ты здорово устал, Раскатистый Гром! — с явно наигранным сочувствием заметил торговец.— Устал, это правда.— Наверно, баба уши тебе прожужжала упреками, а? Но против твоей усталости есть хорошее средство — стаканчик рома. Хотя я искренне советую тебе — не пей!— Как раз на зло тебе выпью! Налей! — потребовал Раскатистый Гром.Смит смиренно поднял глаза к небу и воскликнул:— Бог свидетель и вы, джентльмены, что я уговаривал его не пить! Но он требует рома…В магазине толпились белые трапперы. Торговец налил стаканчик и поставил его перед дядей. На этот раз тот выложил долларовую бумажку:— Сдачи не надо. Оставь ее на будущее.— Как прикажешь.Смит осмотрел шкурки и как ни в чем не бывало спросил:— Сколько хочешь?— Тебе не продам.— Даю пятьдесят.— Нет!— Олл раит, олл райт! — И Смит отошел с преувеличенно-покровительственной миной, какая бывает у взрослых, когда они имеют дело с расшалившимися детьми.Магазин наполнился новыми посетителями; люди приходили за покупками, либо просто выпить стопку виски, поболтать, услышать новости. Многие были здесь и вчера. Узнав дядю, они приветствовали его насмешливым: «Хелло, мазила!» Дядя, как всегда, с удовольствием наблюдал оживленную сутолоку в лавке. После второго стаканчика рома он расположился полулежа на скамье и с ничего не выражающей улыбкой на лице продолжал смотреть и слушать. Про свои шкурки и ружье он, казалось, совершенно забыл.— Ну как, лучше чувствуешь себя? — окликнул Смит. — Много лучше… — признался Раскатистый Гром стаким искренним вздохом, что все засмеялись.— Может быть, хочешь еще стаканчик? Я не настаиваю, но тебе еще причитается сдача с доллара…— Тогда налей! — как бы не в силах устоять против соблазна, ответил дядя.В магазин вошли несколько человек из нашего лагеря; они старались уговорить дядю не пить больше. Похоже было на то, что у него уже шумело в голове — таким неуверенным голосом он успокаивал их. Потом, подмигнув, дядя попросил наших побыть подольше в лавке. Они решили остаться и последить за Раскатистым Громом, чтобы не произошло скандала.Дядя осушил третий стаканчик. В это время Смит завел с трапперами разговор о пьянстве индейцев. Каждый стал рассказывать какой-нибудь случай из своей жизни, в котором обязательно фигурировал спившийся и учинявший дикие скандалы индеец. То и дело вставляя язвительные словечки, Смит старался еще более разжечь презрение белых к индейцам. Время от времени он бросал на Раскатистого Грома выразительный взгляд, полный насмешки и злобы, понятный всем, в том числе и дяде. Торговец явно издевался, всячески стараясь унизить индейца и разозлить его.Раскатистый Гром стал собираться домой. Смит подошел к нему и поддразнил:— Берегись реки, брат, она глубока! И сегодня оставь в покое диких уток.— Я вовсе не пьян, не дури! — заплетающимся языком, но упрямо, возразил дядя. — Посмотри мне в глаза. Что видишь?— Они мутные, Раскатистый Гром. Мутные, как никогда…— Нет, я вижу хорошо!— Так кажется любому пьянице, это известно… Если бы я не жалел тебя, то готов был бы поспорить опять.— Мне твоя жалость не нужна. Могу снова биться об заклад…— И снова проиграть, бедняга?— Прицелюсь получше. Во что стрелять?— Как и вчера, в гусей. Бей по ним!— А на что спорим?— Ты поставишь шкурки, которые принес сегодня, а я — те, что ты проиграл вчера. А сверх того я прибавлю пятьдесят долларов. Хочу доказать тебе, насколько я уверен в выигрыше… А сколько подстрелишь гусей — все твои.Смит принес вчерашние шкурки и выложил их на прилавок, а рядом — пачку долларов. Призвав всех присутствующих в свидетели пари, он подал Раскатистому Грому знак:— Теперь стреляй. Покажи, на что ты способен.Дядя взял стоявшее в углу ружье, взвел курок и прицелился. Лицо его было непроницаемо, как маска; на нем не отражалось ничего. Грохнул выстрел — и в загородке с гусями начался ад кромешный! Полное опустошение, словно от пронесшегося урагана! Несколько гусей были убиты наповал; десятка полтора трепыхались на земле, раненные насмерть; только два — три остались невредимы.Все стояли пораженные еще больше, чем вчера.Первым пришел в себя Смит. Лицо его стало белым, как высушенные кости в прериях. Бешенство сдавило ему горло он захлебывался от злости и хрипел. Только через минуту Смит с трудом выдавил из себя:— Э… это… не-воз-мож-но…— Ты проиграл заклад, — спокойным голосом произнес Раскатистый Гром.Он дал знак нашим людям, и те забрали с прилавка обе связки шкурок и пачку долларов.— Проклятый индеец! — рванулся торговец к дяде, ошалело размахивая руками.Его оттащили.— Это не-воз-мож-но, джентльмены! — хрипел он, обращаясь к трапперам и скваттерам, как бы ища у них поддержки. Но ни один из них не тронулся с места.— Это невозможно! — упрямо орал Смит, в отчаянии хватаясь за голову.Когда шкурки и деньги уже были вынесены на улицу, Раскатистый Гром выпрямился и торжественно подошел к Смиту. Слегка тыкая его пальцем в грудь, он громко, чтобы слышали все собравшиеся, сказал:— Это очень возможно, пойманный мошенник! Вчера за моей спиной ты вытащил из ружья дробь и поэтому так легко выиграл заклад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71