Будете наблюдать, как мыслят ваши товарищи.
Мы вошли. Автомат уже работал на холостом ходу, вычерчивая на экране
горизонтальную линию.
- Ну, кто первый?- спросил Пат.
Все стояли, переминаясь с ноги на ногу. Наконец вышел Зоо. Спустя секунду
он уже сидел в кабине. Пат повторил всем приевшиеся правила пользования
автоматом и наконец задал вопрос:
- Каков эквивалент одиночного импульса в гомофильной сумме?
Сказав это, он нажал кнопку, и кривые стартовали.
Зоо, согласно инструкции, ничего не говорил, обдумывая проблему. Огоньки
загорались и гасли. Кривые лениво извивались. Несколько минут царила
полнейшая тишина.
Только щелкали реле. Сквозь прозрачное окно кабины мы видели лицо Зоо. Он
закрыл глаза и усиленно думал.
Иногда едва заметно шевелил губами, словно шептал чтото автомату. Наконец
медленно протянул руку и выключил автомат. Пат задал следующий вопрос,
потом еще. Наконец Зоо, весь мокрый от пота, вышел из кабины.
- Ты набрал минимальное количество очков,- определил Пат после того, как
результаты стали ясны, а затем обратился к Максу:- Как он отвечал? Тебе
видно, как данные согласуются с его ответами.
- Мне кажется, он отвечал неплохо,- отозвался Макс, немного подумав.
- Ну, значит, получаешь тройку,- заметил Пат.
Зоо резко повернулся и вышел не прощаясь.
Следующим пошел Вибер. После второго вопроса он выскочил из кабины.
- Не буду я сдавать автомату! Это несправедливо.
Он анализирует мысли, которых я бы никогда не высказал вслух!
- Коллега, успокойтесь! Вы нервничаете! - Пат обращался к Виберу, как к
больному.
- Профессор, Вибер до некоторой степени прав,- прервал Пата Макс.- Я
подключен к анализатору и вижу его мысли. Человек не в состоянии всецело
сосредоточиться на теме. Всегда существуют мысли побочные, порой не
подлежащие огласке...- Макс неприятно ухмыльнулся.
Пат взглянул на него, но его глаза, скрытые черной эмульсией, были лишены
выражения, лицо оставалось бесстрастным. Потом он повернулся к Виберу.
- Вернитесь в кабину. Будем кончать экзамен.
- Я не стану сдавать этому автомату!
- Успокойтесь и приходите позже или завтра. Кто следующий? - Пат
повернулся к нам.
Тогда вперед выступил Ван. Скрылся в кабине. Пат сказал ему то, что
говорил обычно, а потом задал вопрос.
И тут началось.
Огни загорелись, погасли. Кривые, извиваясь, заметались по экрану. Мы не
успели прийти в себя от изумления, как они уже замерли! Ответ был готов.
Пат минуту стоял, недоверчиво вглядываясь в экран, наконец решился и
задал следующий вопрос. Снова помчались кривые, и несколько секунд спустя
был получен результат. Пат подскочил к кабине. Я боялся, что Ван не успеет
отключиться от цереброскопа.
- Коллега, вы гений!- восторженно крикнул Пат.
Ван скромно опустил глаза.
- Ничего подобного я еще не видел, - продолжал Пат,- ни на Сириусе, ни на
Земле. Никогда не предполагал, что среди моих студентов скрывается такой
титан мысли!
Кроме нас двоих, все смотрели на Вана с изумлением, смешанным со страхом.
- Невероятно!- повторил Пат.- Что вы делали до сих пор, молодой человек?!
- Ничего... только получал знания...
- Правда... и Эйнштейн не блистал в институте... Но такой мыслитель, как
вы... Невероятно!
Ван смутился.
- Простите, профессор, это было колоссальное умственное напряжение. Я...
сдал?
- Конечно. Прекрасно! Почти максимальное количество очков...
- Мне можно уйти? Я хотел бы немного отдохнуть.
- Ну, разумеется, идите. Необходимо беречь такой чудесный инструмент, как
ваш мозг.
Я вышел с Ваном. И еще слышал в дверях слова профессора:
- Видите! Цереброскоп может служить также и для выявления гениев...
Я подумал, что произойдет, если на одном экзамене будут выявлены три
гения. Но отвечать надо. Выбора у меня не было.
Остальное произошло быстро. Ван надел на меня "антицереброскоп", и я
вернулся в лабораторию. Но я слишком волновался. Чувствовал, что ноги у
меня словно сделаны из ваты. Мысленно я без конца повторял: "Второе гнездо
третий ряд, третье гнездо пятый ряд".
Будто сквозь туман видел, как сдавал Аль, слышал, как Пат продолжал
восхищаться гениальностью Вана. Наконец пришла моя очередь. Я быстро
вскочил в кабину, захлопнул дверь, вынул из кармана провода и вдруг понял;
не могу вспомнить номера гнезд. Мне стало жарко. Через минуту прозвучит
первый вопрос. Нет, не могу вспомнить!
Кажется, второе гнездо третий ряд и третье гнездо четвертый ряд. Пожалуй,
так. Все равно ничего другого не придумать. Я как можно скорее воткнул
штеккеры в гнезда, распрямился в кресле и, втянув в себя живительный
воздух, с облегчением вздохнул. Теперь ответ придет сам, только нужно ни о
чем не думать.
Пат монотонно повторял свои формулы. Я даже не слушал. Для меня экзамен
был уже позади.
Впереди два месяца каникул, вода, паруса... Я представил себе ласточек,
которые носятся над водой, почти касаясь ее поверхности...
Неожиданно я заметил, что уже горит красная лампочка ответа. Пожалуй, все
в порядке. Автомат трещал переключателями. Потом все стихло. Сквозь окошко
я увидел, как мои товарищи покатываются со смеху. Что-то случилось. Я
выскочил из кабины.
- То, что ласточки - позвоночные, и то, как они вьют гнезда, пожалуй, еще
не семантика,- рассуждал Макс.
Один Пат не смеялся. Молчал, красный от гнева.
- Может, автомат испортился,- неуверенно предположил я.
- Это гений Вана вывел цереброскоп из строя,- подсказал кто-то со
стороны.
- Наверно, перегрузил,- добавил другой голос.
- Мы не станем сдавать испорченному автомату!
1 2 3 4 5