..
Волновики, да, это, должно быть, волновики. Передали мне зов о помощи,
брошенный когда-то, может быть столетия назад, гибнущей женщиной.
На максимальной скорости я помчался к базе и, ворвавшись в кабинет
главного космика, застал там, кроме него, физика базы и двух молодых
петрографов. Я рассказал обо всем. Петрографы рассмеялись. Главный только
улыбнулся.
- Ты говоришь, это волновики звали на помощь?- спросил он.
- Нет. Звала какая-то женщина.
- Ты слышал ее голос над Долиной Метеоров, уже подлетая к базе?
- Нет, когда я кружил над небольшой впадиной,- я назвал координаты. Он
нанес их на карту, некоторое время смотрел на то место, потом взглянул на
меня.
- Ну, что же, парень, ты, пожалуй, немного устал. Понимаю, еще недавно
Земля, зелень, солнце, а тут крохотная ракета и вокруг - пустота... Три дня
отдыха. Базы не покидать.- Его голос звучал твердо.- Кроме того, я пришлю к
тебе доктора Уатта с его автоматами.
Спорить было бесполезно. Ночь я провел беспокойно. Уатт определил у меня
повышенную возбудимость и больше ничего. Так что через три дня я мог
продолжать работу и... снова летать над впадиной, как я твердо решил про
себя. Мне было необходимо еще раз услышать ее голос.
Полусонный я ворочался в постели, когда вдруг услышал се. Она говорила
что-то, чего я не мог разобрать. Я очнулся, убежденный, что голос мне
просто приснился. Но нет, он снова послышался мне, совсем рядом, Я открыл
глаза и замер: посреди комнаты стояла женщина. Ее лицо было скрыто в
полумраке, так что я видел только длинные волосы и белое платье, сквозь
которое просвечивали лучи ночного светильника. Но голос, голос был
наверняка тот же...
- ...и чего ты ищешь? Думаешь, найдешь счастье на этой базе...-
засмеялась она.
- Нет! Нет!- крикнул я и вскочил с постели.
Фигура женщины заколыхалась и исчезла. Я подбежал к тому месту, где она
стояла, и беспомощно огляделся вокруг. Знакомые автоматы, знакомые
распределительные щиты... Все, как обычно. Я начал рассуждать спокойно.
Если бы подобным образом ко мне явился кто-нибудь из сотрудников базы, я,
может быть, немного удивился бы, учитывая позднее время, но, поскольку в
каждом помещении есть видеотроны, товарищи вполне могли меня разыграть. Я
кинулся к видеотрону. Да, минуту назад он работал. Я ощущал руками тепло,
еще струящееся с его сетки. Из всех наших только я один знал голос этой
женщины. Это была она. Ее голос я узнал бы среди тысячи других. Без
сомнения! Значит - волновики? Ведь не сошел же я с ума: Ван Эйк тоже слышал
этот голос!
А эта женщина - кто она? Может быть, нечто большее, чем простое отражение
какого-то существа, погибавшего и звавшего на помощь. Может быть, она была
формой, которую приняли волновики... И тогда я подумал о словах Ван Эйка.
Неужели уравнения Максвелла так уж примитивны?
О ночной встрече я не рассказал никому. Не хотел снова сидеть на базе.
Мои опасения были обоснованны, потому что главный космик допытывался, как я
себя чувствую и не слышу ли каких-нибудь голосов. Потом я начал работать,
как обычно, и дважды наведывался к впадине, впрочем, безрезультатно. А на
третий раз совершенно неожиданно увидел ракету. Нет, это не было
галлюцинацией. Она стояла неподалеку от почти кубической скалы, черным
пятном выделяясь на белом фоне замерзших газов. Я посадил свою ракету
рядом. Стрелка радиометра резко отклонилась и остановилась на сорока
рентгенах. Тут было сильное излучение. С минуту я колебался.
Потом захлопнул замок шлема и, открыв люк, выскочил на белый иней.
Несколько шагов - и я очутился у люка той ракеты. Заглянул внутрь. В кабине
никого. Я нерешительно стоял, осматриваясь вокруг. Освещенные солнцем
вершины скал горели на фоне усеянного звездами неба. Их тени длинными
ломаными линиями лежали на белом инее. На горизонте показалась часть
огромного, покрытого темными полосами диска. Это вздымался Юпитер. И тогда
в тени скалы, освещенной только его лучами, я увидел следы... Они шли от
ракеты и исчезали за кубической скалой, которую я заметил во время полета.
Следы ботинок скафандра, отпечатавшиеся в газовой пыли. Секунду я стоял в
нерешительности. У меня не было ни атомного дезинтегратора, ни какого-либо
другого оружия. Кругом мертвая неподвижность, тишина и эти следы...
Я заставил себя сделать три первых шага, потом еще два. Чувствовал, как
гулко бьется сердце, когда я проходил мимо скалы. Теперь следы шли прямо к
осыпи и исчезали среди камней. Я пошел по ним, выпрямившись, потому что на
ровном месте не было никакого укрытия. Сделав еще несколько десятков шагов,
я заметил: что-то изменилось. Да, это предостерегающе загорелась красная
лампочка внутри шлема. Радиоактивность местности резко возросла. Я подошел
к ближайшим скалам и поспешно прижался к ним. Там, среди камней, что-то
двигалось.
Это был человек, с трудом взбиравшийся на камни. У него иссякали силы.
Увидев меня, он поднял руку.
- Помоги мне,- захрипело в наушниках.
Я подбежал, схватил его за плечи, поднял и тогда сквозь стекло шлема
увидел седые волосы главного космика и его лихорадочно горящие глаза.
- Скорей, скорей, бежим отсюда,- его голос звучал неестественно. Красные
индикаторы радиоактивности ярко горели в шлемах. Он закинул руку за мою
шею, и мы двинулись к ракетам. Уже через несколько шагов он совершенно
ослаб. Я взвалил его себе на спину. Несмотря на тяжелый пустотный скафандр,
главный космик весил не очень много, а мои мускулы, привыкшие к земному
притяжению, без труда справлялись с двойной нагрузкой.
1 2 3 4