И только тут услышал басовитое гудение.
Это начали работу системы, питающие мнемокопию. - Уже все? -
профессор казался удивленным. - Да. Он уже существует. Смотри,
сейчас он спит.
- Эти извивающиеся кривые на экранах?.. - Да, они
вычерчивают ритм работы мозга спящего человека...
Мы стояли посреди зала. Автоматы убирали с акринового пола
последние провода. Собственно, все было кончено, инструкции
выданы, подробности уточнены. Через минуту профессор сядет в
ракету и улетит на Землю. Тогда я встану за рули, переключу
режим атомного котла на полную мощность, выведу космолет из
плоскости эклиптики подальше от Земли и тоже улечу на ракете.
После этого придет сигнал. Дежурный автомат войдет в зал,
возьмется своим металлическим захватом за красный рычаг, рванет
его вниз - и ОН проснется.
. - ОН проснется, когда будет сорвана пломба на красном
рычаге? - спросил профессор. Видимо, он думал о том же.
- Да. Тогда ОН станет единственным владыкой корабля. И
будет им управлять сотни лет, пока искра Антареса не
разрастется в огромный диск, заслоняющий своим красным жаром
тысячи звезд.
- ...Подумай, Гоер, как коротка наша жизнь по сравнению с
ЕГО существованием! - Профессор подошел к пульсирующим кривым
на экранах и положил руку на красный рычаг.
- Осторожнее, ты можешь сорвать пломбу! - предупредил я.
Профессор не снял руки. Он смотрел в глубь экранов, словно
хотел прочесть ЕГО мысли. Потом повернулся ко мне.
- Не обижайся, Гоер, но ты знаешь, почему я принял
участие в Эксперименте.
Да, в этот момент я понял, что он хотел сделать... Но он
не понимал, что, приняв на себя управление, мнемокопия станет
абсолютным хозяином корабля, будет знать, что делается даже в
самом крохотном помещении, и сотни автоматов, лишенных контуров
самосохранения, будут ждать, готовые беспрекословно выполнить
любой ее приказ.
- Профессор, твоя ракета уже ждет. Тебе пора... - Я
сказал это совершенно спокойно.
- Ты действительно не понимаешь? - профессор засмеялся.
- Что не понимаю? - Я хотел подойти к нему. - Не
двигайся, - сказал он твердо.
- Отпусти рычаг! Отпусти... Постой, я тебе объясню...
- Нет. Я не верю тебе. Может, ты как раз вызываешь
какой-нибудь автомат... - Но...
- Я сорву пломбу. Только ради этого я согласился...
Я кинулся к нему, и мы упали на пол. Я схватил его за
горло, но было уже поздно. Прежде чем я дотянулся до него,
лопнула поддерживающая красный рычаг серебряная нить с пломбой.
Падая на пол, я слышал, как нарастает со всех сторон слабый,
неуловимый шум. Это нарастало напряжение в контурах, и ОН
просыпался...
Я разжал пальцы, стиснутые на старческой морщинистой шее.
Теперь это уже не имело смысла. Он открыл глаза, и я увидел в
них страх.
Я встал и отошел к центру зала. ОН уже видел. Я чувствовал
это. ОН беспрерывно наблюдал за мной. ОН мог, не касаясь меня,
измерить температуру моего тела, скорость дыхания, напряжение
токов, кружащих в нейронах, мог облучить меня смертоносными
лучами или потехи ради выкинуть в пустоту, чтобы посмотреть на
мое тело, разрываемое потоком крови, которая замерзает, едва
вырвавшись наружу... Я ничего не мог противопоставить ЕМУ...
разве только надежду, что ОН ведь все-таки мозг человека...
Профессор поднялся с паркета, покачнулся и, не глядя на
меня, подошел к пультам. - Мнемокопия, ты слышишь меня? -
Какой ты старый... Какой ужасно старый... - это был шепот,
шедший отовсюду, словно из стен зала, от пола, от потолка.
- Ты меня слышишь. Теперь ты... ты мыслишь лучше, чем
раньше?
- Ты хочешь спросить меня об уравнении? Я сделал ошибку
на шестнадцатом мнемотроне, вернее, ты сделал, потому что я
ведь автомат, мнемокопия... - Ты говоришь - ошибку...
- Да. Из замкнутой системы азотных оснований не следует
деления.
- Как? Почему не следует?
- Это же очевидно. Стоит только подумать. Потом все
рассуждения уже не представляют трудностей, а результат
совпадает с предполагаемым.
- Значит, мои гипотезы правильны...
- Ты хотел сказать - мои гипотезы...
- Как твои? Ведь ты только машина, мнемокопия...
Его прервал низкий, дребезжащий смех. Смех профессора в
исполнении машины.
- Вы оба правы, - сказал я, так как дискуссия начинала
принимать нежелательный оборот. - Это ваша общая гипотеза...
- Как! Это же я ее создал. ЕГО тогда еще не было...
- Но, создавая ЕГО по подобию своего мозга, ты передал
ему все, что было твоим... и то, чего ты добился, тоже...
Повторяю, это ваша общая гипотеза и ее надо как можно скорее
опубликовать. Ты сделаешь это сразу после возвращения на Землю,
профессор, от имени вас обоих...
Профессор не ответил. Может быть, он понял серьезность
положения или почувствовал что-то в тоне моего голоса.
- Я думаю, ты сам сумеешь вывести корабль из солнечной
системы, - обратился я прямо к НЕМУ. ОН не ответил.
- До свидания... - сказал я тогда. - Профессор,
попрощайся со своей мнемокопией...
- До свидания, - неуверенно сказал профессор. Было
видно, что он никогда не работал с мыслящими автоматами.
Мы направились к выходным шлюзам. Я напрягал всю свою
волю, заставляя себя идти нормальным шагом. Уже в коридоре я
поймал себя на том, что подсознательно ускоряю шаг, а профессор
отстает. Я позавидовал его неведению: многое отдал бы я, чтобы
оказаться уже за пределами корабля. Я помнил, что все время
нахожусь под наблюдением, и старался идти в ногу с профессором.
1 2 3 4 5 6 7 8