Эрланд почувствовал разочарование оттого, что его признание не вызвало более искреннего ответа.— Я сказал, что люблю тебя.— Да, — ответила Шарана, глядя на него широко раскрытыми глазами.— Разве это ничего для тебя не значит?— Конечно значит. Это очень мило. Я так и сказала. Что еще ты хотел услышать?— Мило? — Эрланд даже отвернулся от нее, чувствуя мучительную боль в груди. — Нет, пожалуй ничего.— Перестань. Ты какой-то странный. Ты сказал, что любишь меня. Я ответила, что ты мне нравишься. Все это очень мило. А ты ведешь себя так, словно между нами что-то произошло.— Ничего не произошло, — рассмеялся Эрланд. — Просто девушка, которую я люблю, собирается выйти замуж за другого.— Ты говоришь «девушка, которую я люблю» таким тоном, словно никогда никого больше не полюбишь.— Мне сейчас так кажется.— Это глупо, Эрланд. — Принцесса взяла его руку и приложила к своей груди. — Слышишь, как бьется мое сердце?Он кивнул, чувствуя, как биение ее сердца отдается в его теле.— У меня здесь хватит места для многих мужчин. Я люблю бабушку, я любила маму и папу, когда они были живы. Я даже люблю дядю, хотя он иногда бывает таким странным! Я любила других юношей до тебя и буду любить других. Любовь к одному ничего не отнимает у других. Понимаешь?Эрланд покачал головой.— Наверное, мы по-разному смотрим на вещи. Ты собираешься замуж, а говоришь о том, что будешь любить еще не раз.— Почему нет? Я стану императрицей и буду любить любого, кто покажется мне достойным. И Дигай тоже. Многие высокородные женщины захотят спать с ним. Иметь ребенка от императора очень почетно.Эрланд опять засмеялся: .— Кажется, я не понимаю тебя. Знаешь, я не хочу, чтобы из-за меня у тебя были недоразумения с Дигаем.— Недоразумения? — переспросила она. — Не понимаю, что ты хочешь сказать. Мне придется провести с ним несколько ночей, чтобы он привык к тому, что станет мужем внучки императрицы. И, раз его объявят наследником, я должна буду на людях появляться чаще всего именно с ним. Но, пока ты здесь, большую часть ночей я стану проводить с тобой. Если ты захочешь ко мне приходить.Эрданду еще не приходилось встречаться с подобными затруднениями. Наконец он улыбнулся.— Не знаю, — сказал он. — Боюсь, мне будет трудно удержаться.Шарана прижалась к нему всем телом.— Еще бы, — сказала она и крепко поцеловала его. — Скажи, а с твоим братом вы во всем похожи? Эрланд попятился от нее и расхохотался.— Почти во всем. Но есть такие вещи, которые мы никогда не делим!— Жаль, — надула губки Шарана. — А то могло бы быть очень интересно. *** У выезда из Кеша собрался конный эскорт. Боуррик, Эрланд и их сопровождающие проехали по последнему бульвару. Возле городских ворот дверца клетки, в которой находился Ниром, распахнулась. Бывший чистокровный провисел там почти два дня, терпя оскорбления и издевательства от тех, кто, проходя мимо, останавливался, чтобы усугубить его мучения. Немало нашлось таких, кому доставило удовольствие видеть падение высокородного.Почти тысяча людей собралась на улицах, когда его выпустили из клетки, заставили съесть соленый хлеб и пить воду с уксусом, а потом палками погнали его, как дикого зверя, в болота на краю Оверв-Дипа. Там под улюлюканье сотен зрителей его оскопили и бросили крокодилам. Эрланд и Боуррик отклонили приглашение посетить это зрелище. Принц Авари присутствовал, но никто не мог сказать зачем — то ли пронаблюдать за свершением справедливости, то ли послушать, как Ниром назовет еще кого-нибудь из приспешников Авари. Все были убеждены, что чистокровный умер, так и не выдав всех тайн.Недавно провозглашенный наследником принц Дигай вместе с Шараной ждал у ворот, сидя в своей колеснице. Принцесса, соблюдая приличия, находилась рядом со своим будущим мужем. Прочие кешианские дворяне тоже собрались, чтобы попрощаться с гостями королевской крови. Лорд Джака, выехав на колеснице вперед, остановился рядом с колесницей сына.— Добрый день, господа мои, добрый день, принц и принцесса, — произнес Эрланд, натягивая поводья.— Мы рады, что вы пришли проводить нас, — сказал Боуррик.— Ваше высочество, — промолвил Дигай, — мы перед вами в долгу. Если вы хотите, чтобы мы отплатили, просто скажите.Боуррик поклонился.— Вы очень щедры, ваше высочество. Мы надеемся, что дружба между нами сохранится на долгие годы.— Я буду скучать по тебе, Эрланд, — сказала Шарана.Эрланд, чувствуя, что краснеет, ответил:— И я буду скучать, принцесса.— И, хоть мы недолго знали друг друга, по тебе, Боуррик, я тоже буду скучать, — прибавила принцесса.Прищурив глаза, Эрланд повернулся к брату.— Что….— Прощайте, друзья, — сказал Боуррик, пришпоривая лошадь. В тот же миг двинулись и крондорские гвардейцы; Эрланд остался в одиночестве.— Погоди! — крикнул он, тоже пришпорив лошадь, чтобы догнать брата. — Я хочу поговорить с тобой!Отряд двинулся вперед; Джеймс, обернувшись, увидел, что с ним поравнялся Накор. Покинув город, они доехали по дороге в Хаттару.— Накор, ты едешь с нами? — спросил Джеймс. Маленький человечек улыбнулся:— Часть пути. Боюсь, когда Боуррик и его брат уедут, в Кеше станет скучно. Гуда уже ни о чем думать не может, только о Джандовае и таверне, которую он там построит. Когда никого не знаешь, очень одиноко.Джеймс кивнул.— А Звездная Пристань? Ты не думал поехать туда?— Ба! На остров чародеев? Какое там веселье?— Может быть, просто им нужен человек, который научил бы их веселиться?— Может, и так, но, я думаю, этот человек — кто-нибудь другой, а не Накор Синий Наездник.— Почему бы тебе не поехать с нами до Звездной Пристани, пожить там немного, а потом и решить?— Можно и так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105