А ведь Империя — это не только они. Кроме императора, Стратега, знати и Всемогущих, ее населяют миллионы воинов, крестьян, мастеровых и рабов. Говоря об интересах страны, надо принимать в расчет и их интересы. Ты согласен?Хочокена, казалось, был не на шутку встревожен словами своего молодого друга.— Пожалуй, что да. Хотя и не вполне… — неуверенно проговорил он. — Продолжай, пожалуйста.— Второе: страна не должна жертвовать внутренней стабильностью во имя роста своей территории. А именно это и происходит теперь в Цурануани.— Но Империя всегда расширяла свои границы! — запротестовал Хочокена.— Но экспансия — это не развитие. Армии одерживают блистательные победы и присоединяют к Империи все новые и новые земли, а тем временем ваши наука, искусство и литература деградируют самым жалким образом! Даже в Ассамблее предпочитают не обращаться к новым темам, не начинать новых исследований и разработок, а лишь расширять и углублять прежние. Да ведь и ты сам, вспомни-ка, узнав, что я пишу трактат о природе и свойствах космических коридоров и характеристиках энергии, участвующей в их образовании, назвал это бесполезной тратой времени и переливанием из пустого в порожнее. А между тем вопрос этот представляет отнюдь не только академический, но и вполне практический интерес, ведь рифты пока не вполне управляемы! Что же говорить о новых направлениях в живописи и литературе, в архитектуре, в музыке! Их попросту не существует. А это означает стагнацию, друг Хочо! Ярким примером тому может служить и война с Мидкемией. Ведь она ведется только для того, чтобы определенные политические силы могли упрочить свои позиции в Высшем Совете. Но какой ценой! Тысячи жизней каждый год приносятся на алтарь этого безумия, жизней тех, кто составляет нашу Империю, ее граждан! Цурануани — это каннибал, поедающий свой народ!Картина, нарисованная Миламбером, потрясла старого волшебника своей правдивостью. Сам он никогда прежде не рассматривал положение дел в стране с подобных позиций. Там, где ему виделись процветание и мощь, на деле, как он понял лишь теперь, царили хаос и произвол.— Третье, — уверенно продолжил Миламбер. — Поскольку моим долгом является служение Империи и забота о ее благе, а нынешний социальный строй вызывает стагнацию в стране, я обязан любой ценой изменить этот строй.Хочокена всплеснул пухлыми руками. Он не мог найти изъяна в логике рассуждений Миламбера. Все сказанное им было правдой, которую никто не взялся бы оспаривать. И все же вывод, сделанный другом, не на шутку встревожил его. Ведь речь шла о возможности безжалостного уничтожения всего, чем он дорожил, что составляло незыблемую основу жизни многих миллионов его соотечественников.— Не слишком ли ты… резок и прямолинеен, Ми-ламбер? — неуверенно спросил он.Миламбер рассмеялся.— Ты реагируешь на мои слова так, будто я вознамерился сию же минуту стереть Империю с лица Келевана. А ведь я только поделился с тобой своими мыслями. Выводы, к которым я пришел, сделаны мной на основании некоторых исторических изысканий. Но они еще не завершены. Я намерен продолжать работу в архивах Ассамблеи. Возможно, через некоторое время взгляды мои претерпят изменения.— Имей в виду, — посуровел Хочокена, — что в архивах ты можешь обнаружить сведения сомнительной исторической достоверности, а также материалы, не подлежащие огласке, с которыми дозволено работать только членам Ассамблеи.— Мне все это ведомо, друг Хочокена.— Я очень прошу тебя, Миламбер, — старый чародей покачал головой, — не говори о своих изысканиях никому из Всемогущих, кроме Меня и Шимони.— Обещаю. Но имей в виду, Хочокена: придя к окончательным выводам, я стану действовать!— Мне нужно время, чтобы как следует осмыслить твои слова,— вздохнул Хочокена. — Я не могу пока ни полностью согласиться с тобой, ни опровергнуть твои доводы. Кстати, сейчас я должен покинуть тебя, чтобы присутствовать на заседании Совета Ассамблеи.. Не хочешь ли ты составить мне компанию?— Отчего же? Я был так занят строительством дома и научными трудами, что и не припомню, когда появлялся там в последний раз.Переместившись в большой зал Ассамблеи, волшебники направились к Шимони, стоявшему со скрещенными на груди руками у одной из колонн.— Приветствую вас! — воскликнул он. — Я рад, что вы прибыли на сегодняшний совет. Иначе мне пришлось бы разыскивать вас.— Неужто вопросы, которые Ассамблея намерена сегодня обсудить, не могли быть решены без нашего участия? — усмехнулся Хочокена.— Да нет же, дело вовсе не в этом. Просто я решил, что вопрос, вынесенный на сегодняшнее голосование, представляет немалый интерес для вас обоих.— И о чем же пойдет речь? — спросил Миламбер.— О просьбе Стратега, с которой тот обратился к Ассамблее. Докладывать о ней поручено Ходику. Но давайте-ка лучше поторопимся, чтобы не опоздать к началу слушаний.Они быстро прошли в огромный зал собраний, где вокруг открытой арены амфитеатром располагались скамьи, и уселись на самую нижнюю из них.— Давненько тебя здесь не было, — сказал Шимони, наклонившись к Миламберу.— Я был занят. Ведь мне пришлось руководить всеми работами по строительству особняка, в котором я теперь поселился.Хочокена негромко засмеялся.— Твой дом стал притчей во языцех. Все только о нем и говорят. Сегодня я убедился, что это и впрямь удивительное, ни на что не похожее сооружение. Теперь, чтобы окончательно прослыть чудаком и оригиналом, тебе осталось лишь одно — взять себе жену.— Ты угадал, друг! — с улыбкой кивнул Миламбер. — Именно это я и намерен сделать в ближайшем будущем.Глаза Хочокены едва не вылезли из орбит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103