Наверное, он был дарован ему, чтобы восполнить его слепоту, — сказал Паг. — Он слеп от рождения.Роуген широко улыбнулся и снова похлопал девочку по руке.— Мы, двое, очень похожи. Я все время боялся: что будет с ребенком, когда я умру. — Прервав рассказ, он обратился к девочке, которая пришла в волнение от его слов. Она дрожала, в глазах стояли слезы. — Перестань, — сказал он ей нежно. — Я умру, и все умрут. Надеюсь, что не скоро, — усмехнувшись, прибавил он и вернулся к своему повествованию: — Мы — из деревни неподалеку от Саладора. Когда до нас дошли вести об этом удивительном месте, мы отправились в путь. Мы шли сюда шесть месяцев, потому что я очень стар. Здесь мы нашли людей, которые похожи на нас, которые хотят учиться у нас и не боятся. Здесь мы дома.Доминик покачал головой, поражаясь, как глубокий старик и ребенок прошли пешком не одну сотню миль. Он искренне переживал за них.— Я понял и еще одну сторону вашего проекта. Много ли здесь таких людей, как эти двое?— Не так много, как мне хотелось бы, — ответил Паг. — Некоторые из известных чародеев не хотят присоединяться к нам, некоторые боятся нас. Они не хотят раскрывать свои способности. Кто-то просто еще не знает о том, что мы есть. Но некоторые, как Роуген, находят нас. Сейчас здесь около пятидесяти чародеев.— Это немало, — заметил Гардан.— В Ассамблее было две тысячи, — сказал Касами.— Примерно столько же человек были последователями Малого Пути. А те, кто добился черной мантии и звания великого — знака могущества мага, — это лишь каждый пятый из тех, кто начинал учение в условиях, гораздо более суровых, чем здесь у нас.— А как же те, кто не закончил учение? — спросил Доминик, взглянув на Пага.— Их убили, — коротко ответил Паг.Доминик решил, что Пагу не хотелось бы развивать эту тему. По лицу девочки промелькнул страх, и Роуген сказал:— Не бойся, никто тебя здесь не обидит. Паг говорил о том, что было давным-давно и далеко-далеко. Когда-нибудь ты будешь учить других.Девочка успокоилась, и даже некоторая гордость отразилась на ее лице. Было видно, что она очень привязана к старику.— Роуген, — сказал Паг, — происходит нечто непонятное. Чтобы постичь это, нам может понадобиться твоя помощь. Ты согласен помочь нам?— Это важно?— Я не стал бы просить тебя, если бы это не было жизненно важно. Принцесса Анита на пороге смерти, принц Арута постоянно рискует жизнью, подвергаясь нападениям со стороны неизвестного врага.Девочка встревожилась — или, по крайней мере, так показалось Гардану и Доминику. Роуген, словно прислушиваясь, склонил голову набок и сказал:— Я знаю, это опасно, но мы в долгу перед Пагом. Он и Кулган — единственная надежда для таких людей, как мы. — И Паг, и Кулган, казалось, смутились, но ничего не сказали. — Кроме того, Арута — брат короля, который подарил нам этот чудесный остров. Что скажут люди, когда узнают, что мы могли помочь — и не помогли?— Ясновидение Роугена — совсем не такое, как у других, — тихо сказал Паг Доминику. — Ваш орден славится знанием пророчеств. — Доминик кивнул. — Роуген же видит… вероятные события — иначе я не могу сказать. То, что может случиться. Ему требуется для этого немало сил, и, хотя он крепче, чем кажется, все же он очень стар. Лучше, чтобы с ним беседовал только один человек, а раз вы имеете наиболее ясные представления о природе колдовства, с которым вам довелось повстречаться, я думаю, вы и расскажете ему все, что вам известно. — Доминик согласился. — Я очень попрошу вас не вмешиваться, — прибавил Паг, обращаясь к остальным.Роуген, потянувшись через стол, взял руки священника. Доминик удивился неожиданной силе, жившей в этих иссохших старых пальцах. Хоть Доминик и не обладал даром предсказаний, он знал, как это делается у них в ордене. Очистив сознание от посторонних мыслей, он начал рассказывать о том, что произошло с того момента, как Джимми убежал по крышам от ночных ястребов, и до того дня, когда Арута уехал из Сарта. Роуген молчал. Гамина не двигалась. Когда Доминик сказал о пророчестве, в котором Арута именовался, старик вздрогнул и губы его беззвучно задвигались.Монах говорил, и атмосфера в комнате стала тревожной. Казалось, даже огонь потускнел. Гардан обнаружил, что сидит, обхватив руками плечи.Монах замолчал, а Роуген по-прежнему крепко держал его руку. Подняв голову, он слегка откинул ее назад, словно прислушиваясь к каким-то отдаленным звукам. Некоторое время он молча шевелил губами, а потом тихо произнес что-то — так тихо, что никто не расслышал слов. Внезапно он заговорил громким, твердым голосом:— Есть нечто… Существо… Я вижу город, могучий бастион — башни и стены. На стенах стоят люди, которые хотят защитить город. Вот… город в осаде. Его захватили, башни горят… В городе резня… Защитников осталось мало, они отступили в главную башню… Те же, кто грабит и убивает… не люди. Я вижу последователей Темной Тропы и их слуг гоблинов. Они заполнили улицы, их мечи льют кровь. Я вижу, как воздвигаются лестницы, чтобы взять штурмом главную башню, — странные лестницы и мосты, созданные из тьмы. Башня запылала, она вся в огне… И это конец.Наступила тишина.— Я вижу врага, — продолжал Роуген. Его силы собрались на равнине, над ними реют странные знамена. На лошадях сидят всадники в черных доспехах, на их щитах и плащах непонятные знаки. Ими командует моррел… — Из незрячих глаз старика текли слезы. — Он красив… и ужасен. У него на груди — отметина в виде дракона. Он стоит на холме, а перед ним проходят армии, распевающие боевые песни. Несчастные люди-рабы тянут огромные военные машины.И опять наступило молчание. Через минуту Роуген снова заговорил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121