Арута не мог прийти в себя — лицо Аниты, венчавшее этот воплощенный кошмар, все еще стояло перед ним. Лори, слабо улыбаясь, попросил:— Отец, если вас не затруднит, не найдете ли вы для нас немного вина? Такого запаха я еще никогда не встречал.— Ха! — с негодованием воскликнул Джимми. Понюхал бы ты с моей стороны!Арута смотрел, как над Каластийской грядой занимается рассвет и злым красным шаром поднимается солнце. За время, прошедшее после нападения, аббатство вернулось к некоему подобию порядка и спокойствия, но в собственной душе Арута ощущал лишь сильнейшую тревогу. Кто бы ни направлял попытки убить его, он оказался гораздо могущественнее, чем представлял себе Арута, могущественнее, чем считали отец Натан и верховная жрица Лимс-Крагмы. Торопясь отыскать средство, которое вылечило бы Аниту, Арута утратил осторожность, что было не в его характере. Когда требовалось, он мог быть отчаянно храбр; храбрость принесла ему немало побед, но в последнее время не храбрость вела его, а отчаяние и порыв. Чуждые, позабытые ощущения наполнили душу Аруты. Он почувствовал сомнения. Он всегда был уверен, что во всех делах поступает единственно правильным образом, но Мурмандрамас не то предвидел все его шаги, не то каким-то образом с непостижимой быстротой мог отвечать на все действия, предпринимаемые Арутой.Очнувшись от размышлений, Арута увидел рядом с собой Джимми.— Ну да, так и есть, — покачав головой, сказал парнишка.Несмотря на собственные заботы, Арута заинтересовался глубокомысленным замечанием.— Ты о чем?— Неважно, насколько ловким ты себя считаешь, что-то появилось и — плюх! — тебя опрокинули на задницу. Тогда ты начинаешь рассуждать:Старый Альварни Быстрый называл это.Арута удивился — мальчишка словно читал его мысли. Джимми продолжал:— Ишапианцы сидят здесь, бормоча молитвы, и думают, что у них такая крепость, какую никакими чарами не одолеть., — передразнил он. — И вот прилетают эти шарики с лучами, а за ними это чучело — и раз!Они целый час сокрушаются о том, что надо было сделать, да они не сделали. Ну, думаю, скоро они заведут себе здесь чтонибудь посильнее. — Джимми прислонился к каменной стене, обращенной к утесу. За стенами аббатства из утренних теней появлялась долина — солнце поднималось все выше. — Старый Антоний сказал мне, что заклинания для создания такого представления, как сегодня ночью, требуют немало времени и сил, так что можно надеяться — повторение последует не сразу. Они в своей крепости будут в безопасности… Пока опять не явится какая-нибудь тварь и не вышибет пинком их ворота.— Экий ты мыслитель, — улыбнулся Арута, и Джимми пожал плечами.— Я напугался до того, что чуть не обмочил штаны, да и ты, верно, тоже. Эти немертвые мертвецы в Крондоре были весьма противны, но то, что сегодня ночью случилось… Не знаю, как ты, яо я бы на твоем месте подумал— может, перебраться в Кеш и сменить имя?Арута грустно улыбнулся в ответ — Джимми заставил его увидеть то, чего он не хотел видеть.— Честно говоря, Джимми, я и сам напуган так же, как ты.Джимми, кажется, очень удивился, услышав такое признание.— Правда?— Правда. Послушай, только безумец не испугался бы, встретившись с тем, что явилось к нам сегодня ночью, и с тем, что еще может явиться; но дело не в том, напуган ты или нет, дело в том, как ты себя ведешь. Мой отец однажды сказал, что герой — это человек, который напугался так сильно, что не смог прислушаться к голосу разума и убежать, а после остался в живых.Джимми рассмеялся с неподдельной веселостью, которая сразу сделала его тем, кем он был — просто взрослеющим парнишкой, а не мальчиком-мужчиной, которым он обычно казался.— И верно. Что до меня, так я лучше побыстрее справлюсь с делами да и пойду искать развлечений. А эти страдания за великие цели хороши только для саг и легенд.— А есть все-таки у тебя философские склонности, — заметил Арута и переменил тему: — Вчера ночью ты действовал быстро и храбро. Если бы ты не отвлек чудовище, чтобы Мартин смог в него выстрелить…— Мы бы сейчас сопровождали в Крондор твои останки, если бы оно, конечно, их не съело, — закончил за него Джимми с кривой усмешкой.— Что-то ты очень развеселился.Ухмылка Джимми стала еще шире:— Представь, не очень. Ты — один из немногих людей, с которыми стоит иметь дело. И это здорово, хотя времена сейчас совсем не здоровские. Мне все это очень нравится, если хочешь знать.— Ну и вкусы у тебя!Джимми мотнул головой:— Даже если тебя напугали до беспамятства, этим тоже можно позабавиться. Это, знаешь ли, очень важно в воровском деле: лезешь в чужой дом глухой ночью, не зная, спят ли там или поджидают тебя с мечом или дубинкой наперевес, чтобы размазать твои мозги по полу, как только ты сунешь голову в окно. Удирать от стражников — это, конечно, не очень забавно, но что-то все же в этом есть, ты не находишь? Это здорово. А кроме того, сколько человек могут похвастать, что они спасли жизнь принцу Крондора, дав пинка демону?Арута от души рассмеялся.— Пусть меня повесят, я впервые смеюсь с… со дня свадьбы. — Он положил руку Джимми на плечо. — Ты заслужил сегодня награду, сквайр Джеймс. Чего же ты хочешь?Джимми сморщился, изображая глубокую задумчивость.— Почему бы не провозгласить меня герцогом Крондорским?Аруту словно громом поразило. Он открыл рот, собираясь что-то сказать, но передумал. Подошел Мартин и, заметив на лице Аруты странное выражение, спросил:— Что тебя беспокоит?Арута указал на Джимми:— Он хочет быть герцогом Крондорским.Мартин громогласно захохотал. Когда он отсмеялся, Джимми спросил:— Почему бы и нет? И Дуланик здесь, и теперь вы знаете, что он удалился от дел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121