Поправив распущенные волосы, она подняла руку, чтобы постучать. Но мысль о том, что придется ждать, пока ей откроют, привела ее в раздражение; она прищурила синие глаза и просто распахнула дверь.Осторожно пробравшись среди разбросанной по полу одежды, принцесса раздвинула занавески, и комнату залило яркое сияние утра. Раздался стон, и из-под одеяла показалось мужское лицо с покрасневшими глазами.— Каролина, — раздался хриплый голос, — ты что, хочешь, чтобы я ослеп?Принцесса подошла к кровати.— Если бы ты не куролесил всю ночь и вышел к завтраку, ты бы услышал, что к гавани подходит корабль, на котором возвращаются мои братья. Они будут в порту через два часа.Лори из Тайр-Сога, трубадур, путешественник, герой Войны Врат, недавно ставший придворным певцом, близкий друг принцессы, сел, протирая глаза.— Я вовсе не куролесил. Граф Долт захотел послушать мои песни. Я пел до рассвета.Он поморгал и улыбнулся Каролине. Почесав аккуратно подстриженную светлую бороду, Лори прибавил: — У этого человека неисчерпаемое терпение и тонкий музыкальный вкус.Каролина присела на край кровати и коротко поцеловала его. Но тут же решительно высвободилась из рук, готовых крепко обнять ее.— Слушай, соловей любви. Лиам, Мартин и Арута скоро будут здесь, и, как только Лиам покончит со всеми формальностями, я поговорю с ним о нашей свадьбе.Лори огляделся, словно в поисках угла, где можно было спрятаться. За последний год их взаимоотношения стали более глубокими и страстными, но Лори почти бессознательно избегал разговоров о женитьбе.— Знаешь, Каролина… — начал он.— Опять! — перебила она, ткнув пальцем в его голую грудь. — Ты обманщик! И принцы, и сыновья герцогов Королевства, и кого тут только не было — все просили позволения ухаживать за мной. А я ни на кого не обращала внимания. Для чего? Чтобы какой-то глупый музыкант играл моими чувствами? Нам пора свести счеты.Лори усмехнулся, отбросив назад спутанные волосы. Он сел и, не дав ей двинуться, крепко поцеловал. Она отстранилась.— Каролина, любовь моя. Ну пожалуйста. Мы ведь об этом уже говорили.Ее глаза, полузакрытые во время поцелуя, широко распахнулись.— Ах, мы об этом уже говорили? — гневно спросила она. — Мы поженимся. И все. — Она поднялась, уклоняясь от его объятий. — Скандал при дворе: у принцессы любовник — менестрель. Надо мной все смеются. Черт возьми. Лори, мне почти двадцать шесть лет. Большинство моих ровесниц уже восемь-девять лет, как замужем. Ты хочешь, чтобы я умерла старой девой?— Что ты, любовь моя!Кроме того, что эта прелестная девушка едва ли могла дать повод назвать себя старой девой, она была на десять лет моложе его, поэтому он относился к ней, как к большому ребенку, чему ничуть не мешали внезапные вспышки ее детских капризов. Он беспомощно развел руками, оставив всякое веселье.— Я таков, каков есть, дорогая, не больше и не меньше. Я здесь прожил дольше, чем жил в любом другом месте, когда был свободен. Хотя не могу не признать, что этот плен гораздо приятнее, чем все прочие. — Принцесса знала, что он говорил о тех годах, что провел рабом на Келеване. — Но никто не знает, когда мне опять захочется уйти. — Он видел, как с его словами разгорается ее гнев, и не мог не признаться себе, что часто выводил ее из себя. Поэтому сейчас он быстро переменил тему: — Кроме того, я не уверен, что смогу быть хорошим… как там называется муж сестры короля?— Тебе лучше начать к этому привыкать. А сейчас вставай и одевайся.Лори схватил штаны, которые она ему кинула, и быстро натянул их. Закончив одеваться, он встал и положил руки ей на талию.— Со дня нашей встречи я не перестаю восхищаться тобой, Каролина. Я никогда не любил и не полюблю никого так, как люблю тебя, но…— Понимаю. Я все это слышу не один месяц. — Она опять толкнула его в грудь. — Ты всегда был бродягой. Ты всегда был свободен. Ты не знаешь, как тебе удастся прожить привязанным к одному месту, хотя я заметила, что тебе удалось примириться с жизнью в королевском дворце.Лори возвел глаза к небу:— Верно.— Так вот, любимый, твои оправдания помогли бы тебе, если бы ты решил проститься с дочерью трактирщика, но здесь от них мало проку. Посмотрим, что об этом думает Лиам. Полагаю, в архивах есть какой-нибудь закон или уложение, в котором говорится, как надо поступать с простолюдинами, вступившими в связь со знатью.Лори рассмеялся:— Есть, есть. Моему отцу пожалован золотой соверен, пара мулов и ферма за то, что ты мной увлеклась.Внезапно Каролина хмыкнула, попыталась подавить смех, но тут же рассмеялась в полный голос.— Негодник. — Крепко обняв его, она положила голову ему на плечо. — Не могу долго на тебя сердиться.Лори нежно обнял ее.— Я сказал тебе всю правду, — тихо сказал он.— Да.— Это нечасто бывает.— Ну, давай же, дружок, — сказала она. — Пока мы препираемся, мои братья приближаются к гавани. Ты можешь осмелиться освободиться от моей персоны, но вдруг королю не понравится такой оборот дел?— Этого я и опасался, — сказал Лори, и в его голосе послышалась неподдельная тревога.Настроение Каролины переменилось, ее лицо смягчилось.— Лиам сделает все, что я попрошу. Когда я была маленькая, он не мог отказать мне, если я чего-нибудь очень хотела. Но это не Крайди. Он знает, что здесь все не так, а я уже больше не ребенок.— Я заметил.— Плут! Послушай, Лори. Ты же не простой фермер или сапожник. Ты знаешь больше языков, чем любой из наших образованных аристократов. Ты пишешь и читаешь. Ты много путешествовал, был даже в мире цурани. У тебя и голова на плечах, и таланты. Ты способен управляться с государственными делами гораздо лучше, чем многие из тех, кто этим занимается по праву рождения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121