Арута беспомощно посмотрел на Аниту:— Но Сарт… Ни один всадник не может обернуться даже за неделю…Вперед выступил Паг:— Может, я смогу помочь. — И с неожиданной властностью в голосе он произнес: — Покиньте комнату. Все, кроме отцов Натана, Тулли и Джулиана. — Он обратился к Лори: — Сбегай в мои покои. Кейтала даст тебе большую книгу заклинаний, переплетенную в красную кожу. Неси ее скорее сюда.Лори, ни о чем не расспрашивая, выскочил из комнаты, да и остальные тоже вышли. Паг тихо заговорил со жрецами:— Вы можете замедлить ее движение во времени, не причинив ей вреда?— Я могу, — ответил Натан. — Я замедлял время для темного брата перед смертью. — Он бросил взгляд на Аниту. Ее лицо уже приобретало холодный голубоватый оттенок. — Лоб у принцессы холодный и влажный. Силы быстро покидают ее. Нам надо торопиться.Три жреца быстро начертили пентаграмму и зажгли свечи. За несколько минут они подготовили комнату, и вскоре зазвучала молитва. Принцесса лежала в постели, окруженной розоватым сиянием, которое становилось видимым только при взгляде боковым зрением. Паг вывел жрецов из комнаты и попросил принести ему воск для печатей. Мартин отдал приказание, и паж побежал за воском. Паг взял книгу, за которой отправлял Лори. Он снова вошел в комнату и обошел ее вокруг, читая книгу. Закончив, он вышел из комнаты и произнес заклинания.Потом он поместил восковую печать на стену возле двери и закрыл книгу.— Все, — сказал он.Тулли направился к двери, но Паг удержал его:— Не переступай порога.Старый жрец вопросительно посмотрел на него. Кулган в восторге покачал головой:— Разве ты не видишь, что мальчик сделал, Тулли? — Паг не мог не улыбнуться: даже отрастив длинную седую бороду, для Кулгана он все равно останется мальчиком. — Посмотри на свечи!Остальные тоже заглянули в комнату и увидели, что имел в виду старый чародей. Свечи в углах пентаграммы были зажжены, хотя при дневном свете это не так-то просто было заметить. Но, если внимательно приглядеться, было видно, что пламя свечей не мигало и не колебалось. Паг сказал:— В этой комнате время идет так медленно, что проследить его движение почти невозможно. Стены замка рассыплются в прах, прежде чем свечи сгорят хотя бы на одну десятую своей длины. Если кто-нибудь пересечет порог, он будет пойман, как муха в янтаре. Это означало бы смерть, если бы не заклинание отца Натана, которое ослабляет натиск времени внутри пентаграммы и охраняет принцессу.— Как долго оно продержится? — спросил Кулган, явно благоговевший перед своим бывшим учеником.— До тех пор, пока не будет сломана печать.Лицо Аруты отразило его душевные движения: у него впервые зародилась надежда.— Она будет жить?— Она жива сейчас, — ответил Паг. — Арута, она живет между мгновениями времени, и останется такой, как сейчас, пока не будет сломана печать. Но тогда время снова потечет для нее так же, как и для всех нас, и ей понадобится лечение, если таковое вообще есть.Кулган, вздохнув, выразил мысли всех присутствующих:— Теперь у нас есть то, что нам больше всего необходимо, — время.— Да, но сколько его у нас? — спросил Тулли.— Достаточно. Я найду лекарство, — твердо сказал Арута.— Что ты собрался делать? — спросил Мартин.Арута посмотрел на брата, и впервые за день в его взгляде не было всепожирающего горя, безумного отчаяния. Ровно и спокойно он ответил:— Я поеду в Сарт. Глава восьмая. КЛЯТВА Лиам сидел неподвижно. Он долгим взглядом посмотрел на Аруту и покачал головой:— Нет. Я запрещаю.Похоже, на Аруту это никак не подействовало.— Почему? — спокойно спросил он.Лиам вздохнул:— Это очень опасно, а у тебя здесь есть и другие обязанности. — Лиам поднялся из-за стола и пересек комнату, остановившись напротив брата. Положив руку ему на плечо, король сказал: — Я знаю твой характер, Арута. Ты не любишь сидеть и ждать, пока события развиваются без тебя. Знаю, что ты не можешь смириться с мыслью отдать судьбу Аниты в чужие руки, но в здравом уме я не могу допустить, чтобы ты отправился в Сарт.Лицо Аруты оставалось мрачным — так было со вчерашнего дня, с момента покушения. Но после смерти Веселого Джека ярость Аруты улеглась или была направлена внутрь, переродившись в холодную отстраненность. Сообщение Кулгана и Тулли о том, что в Сарте можно найти нужные им сведения, избавило его рассудок от неутолимого гнева. Теперь у него было дело, требующее здравых суждений, способности мыслить холодно, бесстрастно. Проникновенно глядя на брата, он ответил:— Не один месяц я был вдали от дома, разъезжая по чужим землям вместе с тобой, и, думаю, дела Западных земель вполне могут выдержать мое отсутствие еще в течение пары недель. А что касается безопасности, — прибавил он, повысив голос, — так все только что видели, насколько я защищен в своем собственном дворце! — Он помолчал немного и закончил: — Я поеду в Сарт!Мартин тихо сидел в углу, наблюдая за перепалкой и внимательно слушая обоих братьев. Сейчас он подался вперед в своем кресле.— Арута, я знаю тебя с тех пор, как ты был малышом, и твое настроение мне понятно не хуже, чем мое собственное. Ты считаешь, что вопросы жизни и смерти нельзя отдавать в руки других. Есть в твоем характере некоторая самонадеянность, братец. Мы все унаследовали ее от отца.Лиам заморгал — он удивился, что и его включили в список.— Все?..Уголок рта Аруты приподнялся в полуулыбке, и он глубоко вздохнул.— Все, Лиам, — сказал Мартин. — Мы все трое — сыновья Боуррика, а отец наш, при всех своих достоинствах, был самонадеян. Арута, по характеру мы с тобой очень похожи, я просто лучше научился скрывать свои чувства. Не могу и представить, как бы я смог сидеть спокойно, если бы другие делали то, что я считаю своим делом, но тем не менее тебе не нужно ехать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121