— Тон Аруты не оставлял сомнений в его намерениях. Может быть, жрица и была главой могущественного ордена, но перед ней стоял второй после короля правитель Королевства, человек, который не потерпит стороннего вмешательства в дела высшей важности. Жрица кивнула двум стоявшим впереди стражникам, и все вошли в комнату. Дверь за ними закрылась, и Гардан отвел в сторону стражников, вошедших со жрицей. Оставшаяся за дверью дворцовая стража не спускала глаз со стражников храма и их зловещих кривых сабель в ножнах.Отец Натан приветствовал верховную жрицу сухим официальным поклоном — их ордена не испытывали друг к другу теплых чувство. Жрица же решила вообще не замечать отца Натана.Увидев пентаграмму, начертанную мелом на полу, она спросила:— Вы боитесь вмешательства потусторонних сил? — Голос ее прозвучал неожиданно спокойно и рассудительно.Ей ответил Натан:— Госпожа, мы во многом не уверены, но делаем все, что в наших силах, чтобы избежать угрозы из различных источников — и материальных, и нематериальных.Она ничего не сказала и подошла к двум людям, лежавшим на кроватях, — мертвому и раненому. Увидев черные туники, она споткнулась и повернулась к Аруте. Даже сквозь покрывало он почти осязал ее неприязненный взгляд.— Эти люди принадлежат к моему ордену. Как случилось, что они оказались здесь?Лицо Аруты застыло от сдерживаемого гнева.— Госпожа моя, именно для того, чтобы получить ответ на этот вопрос, вас и привезли сюда. Вы знаете этих людей?Она внимательно вгляделась в лица обоих мужчин.— Этого я не знаю, — сказала он, указывая на тело человека с седой прядью. — А другой — жрец моего храма по имени Морган, он недавно приехал к нам из храма в Вабоне. — Она помолчала, словно обдумывая что-то. — Он носит знак Братства Серебряной Сети. — Она повернула голову, чтобы еще раз взглянуть на Аруту. — Это вооруженный кулак нашего ордена. Братство подчиняется старшему мастеру в Рилланоне, а он отвечает лишь перед нашей МатерьюМатриархом. — Помолчав, она добавила: — Да и то не всегда. — Ей никто не ответил, и она продолжала: — Но я не могу понять, почему один из жрецов моего храма носит этот знак. Кто он? Член братства, выдающий себя за священника? Или жрец, прикидывающийся воином? Или же он не жрец и не член братства, а самозванец? Любое из предположений невероятно. Кто посмел бы не устрашиться гнева ЛимсКрагмы? Почему он здесь?— Госпожа, — сказал Арута, — если все, что вы говорите, — правда, тогда то, что здесь происходит, касается вашего храма не меньше, чем меня. Джимми, расскажи, что ты знаешь о ночных ястребах.Джимми, которому явно было не по себе под пристальным взглядом верховной жрицы богини смерти, заговорил быстро, опуская столь любимые им подробности. Когда он закончил, жрица сказала:— Ваше высочество, эти слова свидетельствуют о мерзком деянии перед лицом нашей богини. — В ее голосе звучала ледяная ярость. — В давно ушедшие времена некоторые адепты приносили ей жертвы, но это давно запрещено. Богиня смерти терпелива: все рано или поздно приходят к ней. Черные убийцы нам не нужны. Я поговорю с этим человеком. — Она указала на пленника.Арута не знал, что делать. Отец Натан едва заметно покачал головой:— Он близок к смерти. Если допрос окажется для него тяжелым, он может умереть, прежде чем мы погрузимся в глубину темных вод.— Не беспокойся, жрец, — уверенно заявила жрица. — Даже мертвый, он все равно мой. Я рука Лимс-Крагмы. В ее владениях я могу отыскать правду даже там, где ни один живущий ее не найдет.— В царстве смерти ты правительница. — Отец Натан поклонился и обратился к Аруте: — Позволено ли будет мне и моим братьям удалиться, ваше высочество? Мой орден считает обряды поклонников богини смерти святотатственными.Принц кивнул, а жрица сказала:— Прежде чем уйти, сними замедляющее заклятие. Мне будет труднее это сделать.Натан быстро совершил необходимое, и человек на кровати мучительно застонал. Жрец и прислужники богини Санг поспешно покинули комнату. Когда они вышли, жрица сказала:— Пентаграмма поможет удерживать внешние силы, не позволяя им вмешиваться. Я бы попросила всех оставаться за пределами фигуры, потому что внутри нее каждый человек воздействует на магическую ткань. Это — самый справедливый обряд, потому что независимо от исхода госпожа моя потребует себе этого человека.Все встали за пределами пентаграммы, а жрица сказала:— Говорите, только когда я дам позволение, и следите, чтобы свечи не погасли, иначе силы могут иссякнуть и восстановить их будет трудно. — Она откинула покрывало с лица, и Аруту поразила ее внешность. Жрица выглядела, как девочка, — голубые глаза, нежная, как ранняя заря, кожа. Судя по бровям, волосы ее могли быть цвета бледного золота. Жрица подняла руки над головой и начала молитву. Ее голос был тихим и мелодичным, но слова звучали странно-пугающе.Она продолжала чтение, и человек на кровати задергался. Вдруг он открыл глаза — его взгляд был направлен в потолок. Он забился, натягивая державшие его веревки. Потом успокоился и повернул голову к жрице. Судя по его лицу, чтото отдаленное завладело его вниманием — он никак не мог сосредоточить взгляд. Через мгновение его губы сложились в окованную улыбку, выражавшую какую-то болезненную жестокость, рот раскрылся, и раздался глубокий, гулкий голос:— Что это за обряд, госпожа?Жрица слегка нахмурилась — что-то в его поведении показалось ей странным, но, сохраняя прежний вид, она властным тоном сказала:— На тебе знак Братства Серебряной Сети, и в то же время ты служишь в храме. Объясни, что это значит.Человек рассмеялся высоким, визгливым смехом, который постепенно затих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121