Том Пим подскочил от радости и щелкнул
каблуками своих сандалий. Слава Богу, он живет во времена, когда
астрологов не считают шарлатанами. Люди - то есть массы - потребовали
признания астрологии и придания ей соответствующего ранга. Были приняты
необходимые законы, у благодаря им у Тома теперь появился шанс.
Он спустился в сомнамбуларий, поцеловал дверь цилиндра Дженни и
сообщил ей хорошую новость. Она не ответила, хотя Тому показалось, что
глаза девушки слегка сверкнули. Конечно, то была иллюзия, но Том любил
свои иллюзии.
Чтобы попасть на прием к психиатру и получить три консультации,
потребовался еще год - сорок восемь дней. Благоприятным для Тома
обстоятельством оказался тот факт, что доктор Зигмунд Трауриг был другом
доктора Стелхели, астролога.
- Я внимательно изумил мнение доктора Стелхели и проанализировал ваше
навязчивое стремление к этой женщине, - сказал психиатр. - Я согласен с
коллегой, что вы всегда будете несчастны во вторник, хотя не совсем
разделяю его мнение, что среда для вас лучшее место. Но раз уж вы вбили
себе в голову эту мисс Марло, вам нужно переместиться. Правда, с условием
письменного согласия на курс лечения у психиатра.
Только потом Том понял, что доктор Трауриг хотел от него избавиться
из-за наплыва пациентов. А может, и нет.
Требовалось ждать, пока его бумаги перешлют властям среды. Сражение
было выиграно лишь наполовину - в среде могли от него отказаться. А если
даже он достигнет своей цели - что тогда? Хуже всего, что его может
отвергнуть она, не давая уже никакого шанса.
Это было трудно представить, но она могла так поступить.
Том ласково погладил дверь, а потом прильнул к ней губами.
- Пигмалион по крайней мере мог коснуться Галатеи, - шепнул он. - Я
верю, что боги - совершенно бездушные бюрократы - сжалятся надо мной,
который не может даже коснуться тебя. Верю!
Психолог определил, что он неспособен на долгую связь с женщиной,
впрочем, как большинство мужчин их мира, в котором связи легко создавались
и еще легче рвались. Дженни Марло он полюбил по многим причинам. Она могла
напоминать ему кого-то, кого он любил в детстве. Может, мать? Нет?
Впрочем, все равно. Он узнает это в среду. Самая главная правда
заключается в том, что он любит мисс Марло, поскольку она не может его
отвергнуть, не может надоесть, плакать, кричать на него, оскорблять и так
далее. Любит ее, поскольку она недосягаема и нема.
- Я люблю ее, как Ахилл любил Елену, которую увидел на стенах Трои, -
сказал Том.
- Впервые слышу, чтобы Ахилл любил Елену, - сухо заметил доктор
Трауриг.
- Гомер этого не говорит, но я ЗНАЮ! Разве мог кто-либо устоять перед
ней?
- Откуда мне знать, я ее никогда не видел! Если бы я знал, что ваша
мания усиливается...
- Я поэт! - сказал Том.
- Скорее, у вас чрезмерное воображение. Гм-м. Впрочем, это может
оказаться неплохой штучкой. Сегодня у меня свободный вечер. Знаете, что...
вы разожгли мой интерес. Я приду к вам взглянуть на эту красавицу, эту
вашу Елену.
Доктор Трауриг явился сразу после ужина, и Том проводил его в
сомнамбуларий, как гид, ведущий известного критика к только что
обнаруженной картине Рембрандта.
Доктор долго стоял перед цилиндром, причмокивая и перечитывая табличку
с ее данными, потом повернулся и сказал:
- Я вас понимаю, мистер Пим. Можете рассчитывать на мою поддержку.
- Скажите сами, разве она не прекрасна?! Она же не от мира сего - и в
прямом и в переносном смысле.
- Да, она очень красива. Однако, боюсь, вас ждет жестокое
разочарование, а может, даже безумие, хоть мне и не нравится это ненаучное
определение.
- Рискну, - сказал Том. - Я знаю, что веду себя, как безумец, но чего
стоит мир без безумцев? Взять, к примеру, изобретателя колеса, Колумба,
Джеймса Уатта, братьев Райт или Пастера.
- Трудно сравнивать пионеров науки и их стремление познать правду с
вашим стремлением жениться на этой женщине. Однако, согласен, она
поразительно красива. Но я был бы очень осторожен. Почему она до сих пор
не замужем? Может, с ней что-то не в порядке?
- Насколько я знаю, она могла сделать это сто раз! - ответил Том. -
Может, ее постигло разочарование и она поклялась, что будет ждать
настоящего мужчину? Может...
- Нет здесь никакого "может", - прервал Трауриг. - Но мне кажется, в
вашем теперешнем состоянии опаснее оставаться во вторнике, чем перебраться
в среду.
- Значит, вы согласны?! - воскликнул Том, хватая доктора за руку и
тряся ее.
- Допустим. Но у меня остались некоторые сомнения.
Взгляд доктора унесся куда-то вдаль. Том рассмеялся, отпустил его
руку и похлопал по плечу.
- Признайтесь - она произвела на вас впечатление. Конечно, ведь вы не
каменный.
- Девушка превосходная, согласен, но подумайте еще раз. Если вы
переместитесь и она вас отвергнет, это может кончиться безумием.
- Не кончится. Мое положение не станет хуже, чем оно есть. Напротив,
улучшится. По крайней мере, я буду видеть живую девушку.
Весна и лето пролетели, как молния. И вдруг - утро, которое навсегда
останется в его памяти: разрешение! А вместе с ним инструкция, что нужно
сделать, чтобы переместиться в среду. Впрочем, довольно простая. Прежде
всего проследить, чтобы механики пришли днем и перенастроили часовой
механизм в полу. Он не мог понять, почему нельзя просто дождаться среды
вне сомнамбулатора, но уже давно перестал вникать в логику бюрократической
системы.
1 2 3 4 5 6