Последовали и другие изменения в теологии: церемонии,
ритуалы, заповеди.
Вольф отправился в путь к владениям Элгерса. Он не мог сделать этого
столь быстро, как желал, потому что должен был избегать по пути дорог и
деревень. После того, как он вынужден был убить рыцаря, он не посмел даже
срезать путь через баронетство фон Лаурентиуса, как сперва планировал.
Весь округ искал его, повсюду шныряли люди с собаками.
Каменистые холмы, отмечавшие границу, были самой срочной формой его
проезда, каковую он и выбрал.
Два дня спустя он добрался до пункта, где мог спуститься, не попадая
в пределы сюзеренитета фон Лаурентиуса.
Съезжая с крутого, но не особенно трудного холма, он завернул за
угол.
Ниже его расстилался широкий луг с речушкой. На противоположных
концах его были разбиты два лагеря. Вокруг нарядных, украшенных флагами и
вымпелами шатров в центре каждого располагалось множество палаток
поменьше, костры и лошади.
Большинство людей скопилось в двух группах. Они следили за своим
паладином и его противником, которые атаковали друг друга с копьями
наперевес. Как раз в тот момент, когда Вольф увидел их, они со страшным
лязгом встретились на середине поля.
Один рыцарь полетел назад от врезавшегося в его щит копья другого.
Другой, однако, потерял равновесие и с лязгом упал несколько секунд
спустя.
Вольф изучил открывшуюся сцену.
Это был не обыкновенный рыцарский турнир. Отсутствовали крестьяне и
горожане, которым полагалось бы толпой обступать стороны и построенный на
скорую руку стадион с его клумбой ярко разодетой знати и дам. Это было
одинокое место рядом с дорогой, где паладины разбивали свои шатры и
вызывали на бой всех подходивших по званию проезжих.
Вольф осторожно спустился с холма.
Хотя он и находился на виду у тех, которые были внизу, он не думал,
что они проявят в такое время много интереса к одинокому путешественнику.
Он был прав. Ни из одного лагеря никто не поспешил расспросить его. Он
смог подойти к краю луга и понаблюдать, не торопясь.
Флаг под шатром слева от него демонстрировал желтое поле со звездой
Соломона. По этому признаку он понял, что здесь разбил свой лагерь паладин
Идше. Под национальным флагом было зеленое знамя с рабой и ястребом. В
другом лагере реяло несколько государственных и личных вымпелов.
Один из них бросился в глаза Вольфу и заставил его вскрикнуть от
удивления.
На белом поле была изображена рыжая ослиная голова с рукой под ней,
сжимавшей все пальцы, кроме среднего. Кикаха однажды рассказал ему о нем,
и Вольф здорово посмеялся над этим. Это было как раз похоже на Кикаху -
избрать такой герб.
Тут Вольф отрезвел, понимая, что скорее всего, его носил человек,
заботившийся о территории Кикахи пока тот отсутствовал.
Он изменил свое решение проехать мимо поля. Он должен был сам
установить, что пользовавшийся этим знаменем человек не Кикаха, даже хотя
он знал, что кости его друга, должно быть, гниют под кучей земли на дне
шахты в разрушенном городе среди джунглей.
Никем не остановленный, он продолжил себе дорогу через поле и лагерь
на западном конце. Работники и слуги уставились было на него, но только
для того, чтобы отвернуться под его грозным взглядом. Кто-то пробурчал:
- Идишский пес!
Но никто не сознался в авторстве, когда Вольф обернулся.
Вольф обошел ряд привязанных к столбу лошадей и приблизился к рыцарю
бывшему его целью.
Этот был облачен в сверкавшие красные доспехи с опущенным забралом и
держал огромное копье, дожидаясь своей очереди.
Поблизости от наконечника на копье развевался вымпел с изображением
рыжей ослиной головы и человеческой руки.
Вольф остановился около гарцевавшего коня, сделав его еще более
нервозным. Он выкрикнул по-немецки:
- Барон фон Хорстманн?
Раздалось приглушенное восклицание, пауза и рука рыцаря подняла
забрало. Вольф чуть не расплакался от радости. В шлеме находилось веселое,
длинногубое лицо Финнегана-Кикахи-фон Хорстманна.
- Ничего не говори, - предостерег его Кикаха. - Не знаю как ты, черт
возьми, нашел меня, ноя разумеется этому очень рад. Я увижусь с тобой
через минуту. То есть если вернусь живым. Этот фунем Лаксфальк - крепкий
парень.

12
Грянули трубы. Кикаха выехал на указанное герольдами место.
Бритоголовый священник в длинной рясе благословил его, в то время как на
другом конце поля раввин что-то говорил барону фунем Лаксфальку. Идишский
паладин был рослым человеком в серебристых доспехах и в шлеме в виде
рыбьей головы. Его скакун был огромным, могучим черным жеребцом. Трубы
грянули вновь Двое соперников качнули копьями, отдавая честь друг другу.
Кикаха ненадолго переложил копье в левую руку, пока крестился правой.
Он был приверженцем соблюдения религиозных правил народа, среди которого
ему случалось в данный момент находиться.
Раздался еще один гром длинных, с большими мундштуками труб, за
которым последовал грохот копыт рыцарских коней и поощряющие крики
зрителей. Противники встретились точно посередине поля, так же как копья
обеих - в середине щитов друг друга. Оба упали с лязгом, вспугнувшим птиц
с ближайших деревьев, как их вспугивали уже много раз в этот день. Кони
покатились по земле.
Ратники обоих рыцарей выбежали на поле подобрать своих вождей и
уволочь коней, сломавших себе шеи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72