Старый белый южанин вроде
тебя...
Он закрыл глаза.
- Но вы неправы! Чудовищно неправы! - закричал Сэм. - Если бы вы
лучше знали меня, если бы вы удосужились понять меня вместо того, чтобы
отождествлять...
Хэккинг приоткрыл глаза и прошептал:
- Вы лжете ниггеру, даже когда он находится на смертном ложе?
Послушайте, этот нацист Геринг, вот кто по-настоящему потряс меня! Я не
приказывал мучить его, я приказал просто убить его, но эти фанатики-арабы,
вы знаете их. И все же слова этого немца дошли до меня. "Привет тебе и
прощай, духовный брат" или что-то вроде этого. И еще. "Я прощаю тебя, ибо
ты не ведаешь, что творишь". Это ли не парадокс? Призыв к любви из уст
гнусного нациста? Вы понимаете, он изменился! И возможно, он прав.
Возможно, последователи Церкви Второго Шанса правы. Кто знает? Несомненно,
кажется глупым воскресить нас из мертвых, вернуть нам молодость только для
того, чтобы мы могли снова измываться и лягать друг друга. Глупо, не так
ли?
Он долго смотрел на Сэма, а потом попросил:
- Застрелите меня, пожалуйста. Избавьте меня от мучений. Я на самом
деле страдаю.
Лотар стал рядом с Клеменсом:
- После того, что вы сделали с Гвиневрой, я согласен быть палачом.
Он направил дуло кремневого пистолета в голову негра. Хэккинг
мучительно улыбнулся и прошептал:
- Насилие из принципа? На Земле я поклялся никогда не совершать
насилие, но эта женщина пробудила во мне дьявола. А кроме того, что здесь
такого? Вспомните обо всех черных рабынях, которых вы, белые, насиловали??
Как только Сэм отошел, прогремел выстрел. Его передернуло, но он
продолжил свой путь. Это было самое доброе, что Лотар мог сделать для
Хэккинга. Завтра он снова будет шагать по берегу Реки, где-то далеко
отсюда. Возможно, Сэм еще встретится с ним, хотя этого ему не очень-то и
хотелось.
Удовлетворенный, Лотар догнал его. От него пахло порохом.
- Мне надо было бы продлить мучения Хэккинга. От старых привычек
тяжело избавляться. Я хотел убить его, и я это сделал. Этот черный дьявол
только улыбнулся мне.
- Помолчите, - сказал Клеменс. - Мне и без того тошно. У меня вот-вот
возникнет желание все бросить и стать миссионером. Единственные люди, чьи
страдания сейчас имеют какой-то смысл - это сторонники Церкви Второго
Шанса.
- Это пройдет, - сказал Лотар и оказался прав. Но для этого
понадобилось целых три года.
Земля снова стала похожа на изрытое взрывами поле сражения; она
провоняла копотью и стала черной от дыма. Но великий Пароход все же был
построен. Оставалось только испытать его. Был сделан даже последний штрих
- огромные черные буквы на белом корпусе. По обоим бортам в десяти футах
от ватерлинии шла надпись: "НЕ ДЛЯ НАЙМА".
- Что это значит, Сэм? - спрашивали его многие.
- Именно то, что написано, - смеялся Клеменс. - В отличие от
большинства напечатанных или произнесенных слов. Ни один человек не сможет
нанять это судно. Это свободный корабль, и члены его команды - свободные
люди, а не чья-то собственность.
- А что означает надпись на стапеле "Вывешивать объявления
запрещается!"? [stapel (голл.) - место стоянки строящегося или
ремонтируемого судна; стапель обычно представляет собой площадку,
наклоненную к воде и расположенную выше ее уровня]
- Мне приснилось, - отвечал Сэм, - что кто-то пытался вывесить здесь
объявление, а я сказал ему, что стапель построен не для коммерческих
целей. "Вы думаете, что я рекламный агент?" - спросил я их.
В этом сне было еще кое-что, о чем он рассказал только Джо.
- Человек, который расклеивал объявления, сообщавшие о прибытии
величайшего Парохода, тоже был я един в двух лицах, - говорил Сэм.
- Я ничего не понимаю, Шэм, - произнес Джо.
Сэм не стал ничего объяснять.

28
В день двадцать шестой годовщины Воскрешения впервые заработали
колеса огромного судна, примерно через час после того, как разрядились
чашные камни, заполняя чаши едой. Кабели и насадка, находившаяся на чашном
камне, были убраны, кабели свернуты и уложены в трюм через отверстие в
передней части правого борта. Чаши были наполнены чашным камнем в миле к
северу и доставлены на корабль амфибией, приводимой в движение паровым
двигателем. Легендарный речной корабль, сверкая своим великолепием,
двинулся по каналу в Реку к гигантскому волнорезу с правой стороны,
который изменял течение таким образом, что корабль не попадал сразу во
власть течения, а оставался в устье канала.
Раздался свисток, прозвенел судовой колокол, пассажиры, перегнувшись
через перила, ликовали; люди, стоящие на берегу, радостно кричали;
огромные гребные колеса заработали, и корабль медленно двинулся в путь.
Судно имело в длину 440 футов 6 дюймов и максимальную ширину - 93
фута. Гигантские электромоторы привода гребных колес развивали мощность в
десять тысяч лошадиных сил и еще оставалась электроэнергия для многих
других нужд. Теоретическая максимальная скорость судна в спокойной воде
составляла около 45 миль в час. Идя против течения, скорость которого
составляла 15 миль в час, оно могло развивать 30 миль в час. По течению же
его скорость могла быть почти 60 миль в час. Большую часть времени судно
будет идти вверх по Реке со скоростью 15 миль в час относительно суши.
На судне было четыре палубы: так называемая машинная палуба, главная
палуба, легкая навесная палуба и посадочная палуба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94