Зерцало Командующего украшало изображение феникса; здесь же, на нагруднике, была восьмиконечная звезда.
Мейгри успела все это разглядеть, прежде чем к глазам подступили слезы, размывшие очертания доспехов в одно сверкающее серебристое пятно. Она не могла говорить, поскольку у нее перехватило горло, и была благодарна Маркусу, заговорившему, чтобы прикрыть ее слабость. А еще она успела отметить, что Саган ошеломлен видом подарка не меньше, чем она.
– Просим принять наш дар, миледи, который преподносим вам мы, солдаты, с разрешения и одобрения его светлости в знак признания вашей доблести во время сражения с коразианцами.
С одобрения его светлости. Так какого же черта Саган смотрит на доспехи, словно они надеты на призрак. Справившись со слезами, Мейгри теперь видела его краем глаза. Он почти непроизвольно подался вперед, и лицо его при этом было мрачным и угрюмым.
– Я не ожидала... слишком высокая честь... не могу выразить всю признательность...
Слова путались, но по лицам гвардейцев она поняла, что ей вообще не обязательно что-то говорить.
– Благодарю вас, господа, – резко сказал Саган. – Вы доставили ее светлости огромную радость. А теперь прошу вас вернуться к своим обязанностям.
Гвардейцы начали выходить, и Мейгри постаралась поблагодарить каждого лично хотя бы признательным взглядом и улыбкой. Они и представить не могли, как много это для нее значило. Блуждая в потемках своей души, она вдруг вышла в круг серебристого света. Когда они ушли, она поспешила к доспехам, желая прикоснуться к металлу, разглядеть поближе искусную работу. Командующий преградил ей путь.
– Не носите их, миледи. Не надевайте.
– Ты шутишь! – воскликнула Мейгри, сердито посмотрев на него. – Конечно же, я буду их носить! Не могу же я отказаться. Ведь это подарок. Кроме того, я хочу их носить...
– Это не подарок, миледи. Эта вещь имеет цену.
– Я должна бы догадаться. – Мейгри выпрямилась, окинув его холодным, надменным взглядом. – Так назови же цену.
– Твоя жизнь, – мрачно сказал он.
В его облике не было самоуверенности; он не угрожал и не пугал. Он был серьезен. Что еще сильнее выбивало из колеи.
– Не понимаю.
Темнота снова смыкалась вокруг нее.
– Я предвидел, миледи, что вы умрете у меня на руках. Я говорил вам об этом еще на «Фениксе».
Она кивнула, смутно припоминая что-то такое.
– И в том видении, миледи, на вас были серебряные доспехи. Эти, – показал он.
– Но ведь ты сам приказал...
– Нет! – горячо воскликнул он. – Мои люди доложили мне о своих намерениях. Это было вполне логичное, практичное предложение, от которого их моральное состояние не претерпело бы ущерба. Я разрешил им, отдал распоряжения, чтобы в мастерских сделали эту работу. Если честно, миледи, – добавил он нетерпеливо, – их затея меня не слишком интересовала, поскольку голова у меня была занята более важными делами.
Мейгри оттолкнула его и обошла, чтобы посмотреть на доспехи. Металл сверкал серебристым блеском. Она подошла поближе, взяла в руки шлем, погладив плюмаж из перьев. Прочный, но легкий, он был изготовлен по образцу шлема Сагана и прикрывал верхнюю часть лица. Но небольшую разницу она заметила. Ее шлем был заботливо изготовлен таким образом, чтобы закрыть шрам у нее на щеке.
На блестящую поверхность упала слеза. Она быстро смахнула ее, чтобы на металле не осталось пятна.
– О чем вы, милорд?
– Приняв эти доспехи, вы принимаете свою судьбу. Мейгри быстро подняла на него взгляд.
– И вашу!
– Да, – сказал он после некоторой паузы. – И мою.
– Выбора у нас нет?
– Выбор есть, миледи. – Уберите доспехи. Выбросьте их.
– И вы советуете мне выбросить из страха подарок, преподнесенный мне за храбрость?
– Это было бы самым мудрым решением, миледи.
– Но не лучшим с точки зрения чести. – Мейгри обдумывала не решение – она уже знала, каким оно будет, – но причины, по которым она приняла его. – Я уже слишком многое отбросила, милорд. Я даже думала, что уже ничего не осталось. Но оказалось, что одна вещь у меня еще осталась.
Она подняла взгляд, улыбнулась.
– «На нем будут прекрасные доспехи, и каждый, кто взглянет на него, будет зачарован».
– Эти доспехи изготовлены не в кузнице богов, миледи, как доспехи Ахилла, – сухо заметил Саган.
Мейгри легонько подула на перья плюмажа и посмотрела, как они колышутся.
– Может, и там, милорд, – пробормотала она. – Вы не можете этого знать.
Положив шлем на место, она повернулась к Сагану.
– А теперь, милорд, поговорим о планах на сегодняшний вечер...
– ... которые вас совершенно не касаются. Вы не пойдете.
– Не пойду? – проговорила она спокойным и ровным голосом, напоминающим затишье перед бурей.
– Нет, не пойдете.
– И где же в таком случае тюрьма, которая удержит меня, милорд? Где те стены, сквозь которые я не смогу пройти? Где те охранники, разум которых я не смогу обратить в воск...
– К черту! Это для твоего же блага, Мейгри! Это слишком опасно для тебя. Не забывай, что Абдиэль хочет моей и Дайеновой смерти. Но ты... ты ему нужна живой.
– Так же, как и вы, милорд. И по тем же соображениям, – сказала она, подходя к нему ближе, глядя ему в глаза. – Я иду. И ты меня не остановишь. Я потеряла звездный камень. Я верну его. Я оставила Дайена. Я сделаю все, что в моих силах, для его спасения. Это моя обязанность. Это риск, с которым вам придется мириться, милорд.
– Меня волнует не ваша смерть, миледи. Абдиэлю мало пользы от мертвых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153