Крисания не удивилась. Теперь ей стало понятно, чего она ждала, стоя у окна, почему не ложилась. Он пришел, и она спокойно повернулась к нему.Рейстлин стоял на пороге, и его силуэт четко вырисовывался на фоне освещенного факелами коридора. Но не хуже, чем факелами, лицо мага освещалось его собственным светом, порочным светом его души, подобно темной заре поднимавшимся откуда-то из-под черных складок его мантии.Словно что-то подтолкнуло Крисанию. Обернувшись к окну, она увидела в небесах мерцающую тем же нечистым светом Нуитари — черную луну.Кровь бросилась ей в голову, и жрица прикрыла глаза, пытаясь справиться с головокружением и унять сердцебиение. Затем, когда силы вернулись к ней, Крисания посмотрела на стоящего перед ней Рейстлина.И почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Она видала его всяким — охваченным магическим экстазом, сражающимся с неудачами и с самой смертью, но еще ни разу она не видела его во всей полноте и величии его темного могущества и силы. Печать древних знаний и тысячелетней мудрости лежала на его челе, а теперь оно так изменилось, что Крисания едва его узнавала.— Пора, Крисания, — сказал маг, протягивая руки. Крисания протянула ему свои. Ее пальцы замерзли, и прикосновение Рейстлина буквально обожгло ее.— Я боюсь, — прошептала жрица. Рейстлин притянул ее ближе.— Не надо бояться, — сказал он. — Я вижу ясно — Паладайн с нами. Это моя богиня — Владычица Тьма — должна бояться. И она боится. Я чувствую ее страх. Ты и я — вместе мы пересечем границу времен и вступим в Царство Смерти. Вместе мы станем сражаться с Тьмой и заставим Такхизис пасть на колени!Маг обнял Крисанию и прижал к груди. Его губы нашли рот жрицы и закрыли его поцелуем.Крисания закрыла глаза и позволила магическому огню — тому, что пожирает тела мертвых, — охватить и свое тело, которое представлялось ей всего лишь холодным, жалким, испуганным, простой скорлупой из белых одежд, в которую она пряталась все эти годы.Рейстлин чуть отстранился и провел пальцем по ее губам и подбородку, заставив жрицу приподнять голову и заглянуть прямо себе в глаза. В них Крисания увидела самою себя, отраженную зеркалом его души, — себя, окруженную аурой слепящего и чистого белого света. Она увидела себя прекрасной, обожаемой, любимой. Она увидела себя вестницей правды и справедливости, навеки закрывающей путь в этот мир горю, отчаянию и страху.— Благословен будь, Паладайн! — прошептала жрица.— Благословен, — согласился Рейстлин. — Я снова должен защитить тебя заклятием, подобным тому, какое я дал тебе, чтобы пройти сквозь Шойканову Рощу.Теперь мой поцелуй будет защищать тебя при переходе через Врата.Крисания затрепетала. Маг снова прижал ее к себе и коснулся губами высокого чистого лба.. Острая боль пронзила все тело Крисании и достала до самого сердца, так что она поморщилась. И все же она смолчала. Рейстлин улыбнулся ей.— Идем.Они покинули комнату на легких крыльях произнесенного быстрым шепотом заклятья за несколько мгновений до того, как красные лучи Лунитари проникли в комнату сквозь окно — словно кровь, стекающая с узкого серпа Солинари в подставленную чашу черной луны. Глава 15 — А что у нас с провиантскими обозами? — спросил Карамон усталым голосом человека, который заранее знает ответ.— Никаких известий, — ответил Гэрик, избегая взгляда предводителя. — Но... мы еще ждем.— Они не придут. Они попали в засаду, и ты об этом знаешь, — устало улыбнулся гигант.— Зато мы нашли воду, — неуверенно сообщил молодой рыцарь, тщетно пытаясь придать своему голосу оптимистическую тональность. Взглянув на расстеленную на столе карту, он начертил небольшой кружок внутри крошечного зеленого пятнышка на пергаменте.Карамон фыркнул.— Колодец, который к полудню бывает уже пуст. О да, за ночь он снова наполняется, да только эта вода на вкус ничуть не лучше лошадиного пота. Должно быть, в него проникает морская вода.— И все же ее можно пить, — возразил Гэрик. — Правда, нам пришлось выдавать людям строго ограниченные порции и поставить вокруг колодца стражу, однако не похоже, чтобы он внезапно высох.— Ну хорошо, — вздохнул Карамон, приглаживая пятерней свои длинные вьющиеся волосы. — Скоро у нас будет не так много воинов, чтобы мы не смогли напоить их вволю водой из этой дыры.В комнате было тепло и душно. Кто-то из слуг перестарался — набил камин дровами и поджег прежде, чем привыкший спать под открытым небом Карамон успел его остановить. Теперь гиганту приходилось держать окна открытыми, чтобы в помещение проникло хоть немного морозного чистого воздуха, однако бушевавшее в очаге пламя продолжало поджаривать его с одного бока.— Сколько солдат дезертировало сегодня? — спросил Карамон.Гэрик смущенно откашлялся.— Около... около сотни, — признался он неохотно.— Вот как? Куда же они все направляются? В Паке Таркас?— Да. Мы так считаем.— Что еще новенького? — мрачно спросил Карамон, всем своим видом показывая, что ничего хорошего он не ждет. — Я вижу, у тебя есть что еще сказать. Выкладывай... — И он строго посмотрел на молодого человека.Гэрик покраснел. В эти минуты ему очень хотелось, чтобы ложь не противоречила Кодексу чести Ордена, который он ставил для себя превыше всего. И все же, как он готов был без раздумий отдать жизнь за своего предводителя, так же он готов был и солгать, лишь бы избавить Карамона от боли и разочарований.Он едва не сделал этого, но в последний момент заколебался, а когда поднял глаза, то понял — Карамон знает.— Варвары? — спросил предводитель. Гэрик, не ответив, потупился.— Все?— Увы. Все до одного.Карамон закрыл глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149