Еще он рассказал мне, что Броун – пьяница, курильщик опиума и вообще дрянной человек. После завтрака он приказал мне уйти, и я понял, что он собирается в подвальную комнату: он всегда спускался туда по субботам после завтрака.
Приблизительно без десяти минут три я был в своей комнате и снова принялся за ключ. Я только что принес себе из кухни чашку кофе, когда внизу зазвенел звонок. Я отворил дверь: передо мной стоял телеграфист. Он подал телеграмму. Она была адресована мне. В ней было сказано, что в три часа за мной явится полиция, причем упоминалось о моем осуждении в Ньюкастле…
Я пришел в ужас: если меня схватят – я погиб. Я стремглав бросился по лестнице, вбежал в свою комнату, схватил в охапку ценные вещи и пулей вылетел из дома. Было, по всей вероятности, около трех часов.
Когда я выходил из двери, то увидел господина Лендера. Он был всегда ласков со мной, и я очень любил и уважал его.
Покойный Трэнсмир недолюбливал племянника: он считал, что молодой человек ленив и расточителен. При виде господина Рекса у меня душа ушла в пятки. Господин Лендер спросил меня, не заболел ли старик. Я постарался овладеть собой, сказал ему, что послан по спешному поручению, и выбежал на улицу. К счастью, я тут же нашел такси и благополучно доехал до Центрального вокзала.
Однако я не выехал из города, я решил, что лучше всего мне спрятаться в городе, и отправился в небольшую гостиницу на Рид-стрит, где и скрывался все это время.
Господина Трэнсмира я так и не видел после завтрака. Он даже не вышел спросить меня, кто звонил, когда пришел посланный с телеграммой. В дом часто приходили поставщики и посетители, и мне было строго приказано докладывать лишь в важных случаях.
Я никогда не был в подвальной комнате и даже не переступал порога подвального коридора. У меня никогда не было огнестрельного оружия.
Настоящее показание дано мною добровольно, без принуждения. Я ответил на вопросы, поставленные мне инспектором Карвером, без какого бы то ни было давления с его стороны».
Глава 20
– Вот показание Вальтерса! – воскликнул Карвер, обращаясь к журналисту. – Ни одна строчка из него не должна попасть в печать… Что вы о нем думаете?
– Мне оно кажется правдивым, – заметил молодой человек.
Сыщик несколько раз кивнул головой.
– Мне также, – промолвил он. – В глубине души я всегда был убежден, что этот Вальтерс, или Феллинг, невиновен в убийстве… Та часть показания, которая относится к посещениям мисс Эрдферн, несколько неясна… Многое же мне кажется странным, прежде всего вопрос старика относительно булавки…
– Вы, конечно, думаете о булавке, найденной нами в подвале? – быстро спросил Тэб.
Карвер тихо рассмеялся.
– И да, и нет, – ответил он. – Для меня очевидно, что булавка, о которой спрашивал Трэнсмир, принадлежит к числу драгоценностей мисс Эрдферн. Старик, по всей вероятности, проверял содержимое ларца…
Тэб некоторое время сидел молча, как бы что-то обдумывая.
– Вы хотите сказать, что драгоценности принадлежали Трэнсмиру. Вы думаете, что он лишь давал их напрокат артистке и та должна была каждый вечер после представления доставлять их обратно? – спросил он наконец.
– Я не могу придумать другого объяснения, – ответил Карвер. – Иначе чем же объяснить ее работу у старика по ночам? Трэнсмир часто занимался театральными антрепризами, и я совершенно убежден, что он оплачивал театральные постановки мисс Эрдферн… Вероятно, он увидел ее однажды на сцене и решил заработать на ее даровании.
– Однако мне все же неясно, – не унимался журналист, – почему мисс Эрдферн согласилась быть секретаршей старика? Почему она, как раба, работала на него, в то время как спектакли с ее участием имели неизменный успех?..
Карвер в упор посмотрел на молодого человека.
– Вероятно, старику было известно что-то из прошлой жизни мисс Эрдферн… – тихим голосом проговорил он. – Что-то, что она тщательно скрывала.
Тэб нахмурился, брови его сердито сдвинулись.
– Я отнюдь не думаю, что это было что-нибудь позорное! – воскликнул он. – Я уверен, что со временем мисс Эрдферн сама расскажет нам об этом… Пока же это не имеет большого значения.
Тэб отправился домой в половине двенадцатого. Он был очень опечален словами сыщика. Какая могла быть тайна у молодой женщины? Почему эта тайна переплелась с загадочной смертью старика?..
Дома его ожидала телеграмма от Рекса из Неаполя:
«Еду в Египет. Совершенно поправился. Вернусь через месяц».
Тэб добродушно улыбнулся: он надеялся, что слова «совершенно поправился» относятся не только к расстроенным нервам его приятеля, но и к неудачному юношескому увлечению.
Собираясь войти к себе в квартиру, Тэб на мгновение остановился. Он услышал какой-то странный звук. Когда же он входил в переднюю, ему показалось, что из гостиной блеснул свет, который тотчас же погас.
Тэб стремительно распахнул дверь в маленькую гостиную. Все ставни в ней были закрыты. Между тем он помнил, что не закрывал их.
Вдруг он услышал в комнате чье-то тяжелое дыхание.
– Кто здесь?! – крикнул журналист и протянул руку к выключателю.
Но прежде, чем пальцы его коснулись выключателя, его что-то больно ударило. Удар был так силен, что Тэб упал на колени и на минуту почти лишился сознания.
Кто-то пронесся мимо него в темноте. Он услышал стук захлопнувшейся двери и быстрые шаги по лестнице… Затем громыхнула тяжелая входная дверь.
Тэб все еще продолжал стоять на коленях. По лбу его струилась теплая струйка крови. Боль и кровь заставили его очнуться. Он, шатаясь, поднялся на ноги и зажег свет.
Удар был нанесен ему стулом, лежавшим опрокинутым тут же около двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52