Прошло полчаса. Вдруг дверь отворилась, и целый взвод
маленьких женщин, одетых во все белое, вошли в палату. Они быстро
разделились на пары, ставшие по обе стороны каждой кушетки. Закатав рукава
и сняв с нас одеяла, они принялись за массаж.
Сначала мне это понравилось и даже действовало несколько
успокаивающе. Потом стало нравиться все меньше и меньше, а затем я нашла
то, что они делали, неприличным и даже оскорбительным для себя.
- Хватит! - сказала я резко той, что стояла справа от меня.
Она остановилась на минутку, приветливо, но слегка нерешительно
улыбнулась мне, а затем продолжила свое дело.
- Я же сказала, хватит! - воскликнула я и слегка оттолкнула ее.
Она посмотрела на меня обиженно, хотя на губах у нее сохранялась все
та же профессиональная улыбка. Не зная, что делать дальше, она
переглянулась со своей партнершей по другую сторону постели.
- И вы тоже не трогайте меня больше, - сказала я.
Однако та и не думала останавливаться. Тогда я протянула руку и
оттолкнула ее. Но, очевидно, я не рассчитала силу своей могучей руки, и
она отлетела на другой конец комнаты, споткнулась и упала. Все застыли,
глядя то на нее, то на меня. Испуганная, первая все же двинулась ко мне, в
то время как вторая, плача, поднималась с пола.
- Лучше держитесь от меня подальше, маленькие бестии, - проговорила я
угрожающе.
Это остановило их. Они отошли в сторону и в расстроенных чувствах
переглянулись друг с другом. Тут в палату вошла старшая санитарка.
- В чем дело, мамаша Оркис? - спросила она.
Я рассказала ей обо всем. Она удивленно посмотрела на меня.
- Но это же обычная лечебная процедура, - возразила она.
- Только не для меня. Мне это очень не нравится, и я больше этого не
допущу.
Старшая смущенно стояла, не зная, что делать дальше.
В это время с другого конца комнаты раздался голос Хейзел:
- Оркис свихнулась - она нам тут рассказывала такие отвратительные
вещи! Она настоящий псих!
Старшая посмотрела на нее, затем перевела взгляд на ее соседку. Та
утвердительно кивнула головой.
- Идите и доложите обо всем, что здесь произошло, - приказала старшая
санитарка двум ревущим массажисткам. Они удалились в слезах. Старшая, еще
раз внимательно посмотрев на меня, последовала за ними.
Спустя несколько минут остальные массажистки собрали свои
принадлежности и тоже покинули палату.
- Это было просто гадко, Оркис, - сказала Хейзел. - Ведь бедняжки
только делали то, что входило в их обязанности.
- Если у них такие обязанности, то мне они не нравятся, - возразила
я.
- Ну, и чем это все кончится, как ты думаешь? Их просто высекут, вот
и все. Но, наверно, тут опять виновата твоя плохая память, а то ты бы
помнила, что прислуга, чем-то огорчившая мамашу, всегда подвергается
наказанию, не так ли? - спросила она ядовито.
- Высекут?! - повторила я в полном недоумении.
- Да, высекут, - передразнила меня Хейзел. - Но тебе, конечно, нет до
этого никакого дела. Не знаю, что там с тобой случилось в Центре, но
результат получился отвратительный. По правде сказать, ты мне никогда не
нравилась, хотя другие считали, что я не права. Но, теперь-то все
убедились, какая ты на самом деле.
Все молчали, и было ясно, что они вполне разделяют ее мнение.
Антагонизм нарастал, но, к счастью, в этот момент дверь открылась и в
сопровождении всех маленьких санитарок и массажисток в палату вошла
красивая женщина лет тридцати. Я с облегчением заметила, что она была
нормального человеческого роста. У нее были темные волосы, а из-под белого
халата высовывался край черной плиссированной юбки. Старшая санитарка,
едва поспевая за ней, рассказывала на ходу что-то про мои "фантазии" и
закончила словами: "Она только сегодня вернулась из Центра, доктор".
Врач подошла к моей кушетке, сунула мне в рот градусник и взяли мою
руку, чтобы сосчитать пульс. Оба показателя, очевидно, удовлетворили ее.
Тогда она спросила:
- Нет ли у вас головной боли или каких-либо других болей и неприятных
ощущений?
Я ответила, что нет.
Она внимательно смотрела на меня, а я - на нее.
- Что... - начала было она.
- Да она же сумасшедшая, - вмешалась Хейзел, - она утверждает, что
лишилась памяти и не узнает нас.
- И к тому же она нам рассказывала жуткие, отвратительные вещи, -
добавила другая женщина.
- У нее совершенно дикие фантазии. Она считает, что умеет читать и
писать! - снова вмешалась Хейзел.
- Это правда? - спросила доктор с улыбкой.
- А почему бы и нет? Но ведь это очень легко проверить, - живо
ответила я.
Врачиха была несколько ошарашена, но затем быстро справилась с собой
и снова снисходительно заулыбалась.
- Хорошо, - сказала она, как бы потакая моей прихоти. Она вынула из
кармана халата блокнотик и карандаш и подала их мне. Хотя мне было не
очень удобно держать карандаш своими толстыми пальцами, я все же сумела
написать:
"Я совершенно уверена в том, что все это галлюцинация и вы сами
являетесь ее частью".
Когда врач прочитала написанное, не могу сказать, что у нее
отвалилась челюсть, но улыбку как бы стерло с ее лица. Она посмотрела на
меня в упор. Все обитательницы палаты застыли и глядели на меня, как будто
я совершила чудо. Врач повернулась лицом к Хейзел и спросила:
- Так что же она вам все-таки наговорила?
- Жуткие вещи, - немного помолчав, выпалила Хейзел. - Она рассказала
нам о существовании и поведении двух полов - как будто мы не люди, а
скоты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20