Не слушай
ты их, Оркис, а постарайся лучше уснуть; а когда проснешься, все будет
по-другому.
Я с благодарностью последовала ее совету. Все было слишком сложно и
запутанно, чтобы можно было быстро разобраться, да к тому же я
действительно очень устала. Поблагодарив женщину за участие, я с
облегчением откинулась на подушки и закрыла глаза. И, если считать, что во
время галлюцинаций можно спать, то я на самом деле уснула.
В момент пробуждения у меня мелькнула надежда, что мой "мираж"
рассеялся, но, к сожалению, это было не так. Проснувшись окончательно, я
увидела над собой лицо старшей санитарки, которая спросила:
- Ну, дорогая мамаша Оркис, как вы себя чувствуете после сна?
Наверняка намного лучше! Пора бы и съесть чего-нибудь!
В это время к моей постели подошли две маленькие санитарки с большим
подносом в руках. Они поставили его поперек кушетки мне на колени так,
чтобы я могла удобно все доставать. Боже! Никогда раньше я не видела,
чтобы одному человеку предлагали такое обилие пищи в один прием! Сначала
меня буквально затошнило при виде всего этого, но потом какой-то
непонятный физиологический механизм внутри моего огромного тела заставил
меня почувствовать голод, и у меня даже слюнки потекли. Мой мозг, пребывая
в состоянии самоустранения от всего, не переставал удивляться тому, с
какой жадностью я поглотила сначала две или три рыбины, затем целого
цыпленка, несколько кусков мяса, тарелку овощей и десерт из фруктов,
обильно политых взбитыми сливками. Все это я запила литром свежего молока.
Поглядывая по сторонам во время еды, я заметила, что и остальные мамаши не
страдали отсутствием аппетита.
Зато я обратила внимание на то, что они время от времени продолжали с
любопытством поглядывать на меня. Я раздумывала над тем, как мне избежать
дальнейшего "допроса", когда мне пришла в голову мысль, что, будь у меня
какая-нибудь книжка или журнал, я могла бы углубиться в чтение и хоть
как-то, более или менее вежливо, отгородиться от них. Поэтому, когда
санитарки вернулись за подносами, я попросила одну из них дать мне
что-нибудь почитать. Эффект от моей просьбы был потрясающий: санитарки,
убиравшие мой поднос, едва не уронили его, а та, что стояла рядом со мной,
открыла от изумления рот и не закрывала его до тех пор, пока немного не
собралась с мыслями. Она посмотрела на меня сначала подозрительно, а потом
озабоченно.
- Вам опять немного не по себе? - наконец спросила она.
- Наоборот, я чувствую себя вполне здоровой, - ответила я.
- На вашем месте я бы попробовала еще немного поспать, - заботливо
посоветовала она.
- Но мне совсем не хочется спать. Я бы предпочла просто полежать и
почитать что-нибудь.
- Боюсь, вы все-таки еще полностью не оправились после трудных родов,
мамаша. Но ничего - это скоро пройдет, - сказала она, успокаивающе
погладив меня по плечу.
Я чувствовала, что во мне растет раздражение.
- Но что плохого в том, что мне хочется почитать? - решительно
спросила я.
- Ну, успокойтесь, успокойтесь... И кто это где-нибудь слыхал, чтобы
мамаша умела читать?
С этими словами она поправила на мне одеяло и вышла, оставив меня на
растерзание моим пяти соседкам по палате. Хейзел хмыкнула, а остальные
несколько минут хранили молчание.
В этом время я уже достигла стадии, когда начала сомневаться,
действительно ли все происходящее со мной и вокруг меня галлюцинация.
Чувство отстраненности исчезло; во всем чувствовалась какая-то
закономерность - например, следствие всегда вытекало из причины, и мне
думалось, что, если копнуть глубже, то все абсурдное найдет себе
логическое обоснование. Нельзя сказать, чтобы эти мысли способствовали
ощущению душевного равновесия. Даже тот факт, что я поела и чувствовала
себя после еды намного лучше, подтверждал тревожащее меня ощущение
реальности...
- Читать! - внезапно воскликнула Хейзел со злорадством в голосе. -
Может, ты еще скажешь, что умеешь и писать?!
- А почему бы и нет? - возразила я.
Они все внимательно следили за мной, время от времени обмениваясь
многозначительными взглядами.
- Да что же в этом плохого? - спросила я раздраженно. - Разве здесь
предполагается, что женщине не положено уметь читать и писать?
- Оркис, дорогая, - сказала та, что была более других расположена ко
мне, - может быть, тебе следует посоветоваться с врачом?
- Нет, - отрезала я. - Я совершенно здорова. Просто я пытаюсь понять,
что тут происходит. Я прошу дать мне что-нибудь почитать, а вы все
смотрите на меня, как на сумасшедшую. В чем дело?
После неловкой паузы та же женщина проговорила, словно копируя
медсестру:
- Послушай, Оркис, постарайся взять себя в руки. Ну на что мамаше
умение читать и писать? Разве от этого у нее станут рождаться более
здоровые дети?
- В мире существуют и другие интересы, кроме производства потомства,
- заявила я.
Если раньше мои слова вызывали у женщин лишь удивление, то теперь они
были просто потрясены. Даже Хейзел не нашлась, что сказать. Их идиотское
изумление вывело меня из себя, и на какое-то время я перестала смотреть на
все, как бы со стороны.
- Да черт возьми! - воскликнула я. - Что это за чушь? "Мамаша Оркис,
мамаша Оркис" - что это значит, наконец? Где я нахожусь? В сумасшедшем
доме, что ли?
Я со злостью взирала на них, ненавидя их всех и подозревая, что они
находятся в каком-то издевательском сговоре против меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20