Местами краска уже облупилась, но Форестер все еще мог разглядеть эти знаки.
Первые три секции содержали Основную Директиву. Три длинных серебристо-серых ящика, размером чуть меньше гроба. Восемьдесят лет назад в них были захоронены свобода и будущее человечества. Мэнсфилд жестоко ошибся, слишком далеко зайдя в своем стремлении оградить людей от войны. Доктор прошел мимо секций и подошел к двум следующим. Джейн по-прежнему крепко держала его за руку. Стараясь не обращать внимания на суетившиеся поблизости машины и забыть о пропасти под ногами, доктор всматривался в написанные на панелях номера.
Четыре! На мгновение у Форестера остановилось сердце. Он чувствовал себя так, словно узкий мостик под его ногами обрушился, и, чтобы не упасть, надо скорее ухватиться за что-то прочное. Наконец доктор перевел дух и открыл кожаный чемоданчик с инструментами, захваченный из пещеры. Но Джейн снова сильно сжала его руку, стараясь привлечь внимание.
Пристально глядя перед собой, Форестер увидел того самого андроида, что работал совсем рядом. Машина продолжала вытирать невидимую пыль с помощью какого-то особого прибора, постепенно двигаясь как раз в их сторону. Доктор знал, что у него нет времени даже на испуг. Он отыскал кусачки и приподнял полость, прикрывавшую четвертую секцию реле. Отыскав серебристые проводки, Форестер принялся быстро орудовать кусачками, разъединяя связующие нити секций.
Ох!..
Джейн Картер вскрикнула пронзительно, словно от боли. Она вырвала свою руку из пальцев доктора, и он даже не сразу понял, что же произошло. Сначала Форестер подумал, что девочка случайно сорвалась с галереи, но потом понял, что она медленно удаляется от него — вероятно, ближайший гуманоид все-таки заметил их. От неожиданности Форестер выронил кусачки, и они с громким стуком упали на металлический настил. Ученый сам едва не свалился вниз и больно ободрал кожу на пальцах об острый край панели, за который ухватился, чтобы сохранить равновесие.
Безликая машина постепенно приближалась, продолжая протирать панели. Она явно не видела ни Джейн, ни доктора. Форестер поискал глазами девочку, старясь понять, что же ее так напугало. Она молча стояла на мостике, неподвижная, словно робот. Побледневшее лицо ребенка выражало сильный испуг, а огромные глаза были устремлены на дверь.
Глава двадцать вторая
Не выпуская холодного края панели, чтобы вновь не потерять равновесие, Форестер с опаской повернулся в ту же сторону. Дверь все еще была закрыта. Находясь в эпицентре бушующей энергии, он не слышал ни одного постороннего звука. Но стоило ему снова взглянуть на приближающегося гуманоида, как легкий скрип возвестил о том, что дверь открылась. Из тени вышел мужчина и уверенно пошел навстречу Форестеру, пренебрегая опасностью оступиться на узком настиле мостика.
— Остановитесь, Форестер!
Не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой, ученый теперь лишился еще и дара речи — он хорошо знал этот чистый, приятный голос, эхом отдающийся от стен комнаты. Голос принадлежал человеку гораздо более опасному, чем любой гуманоид, — Фрэнк Айронсмит уверенно шел им навстречу, не считая нужным смотреть под ноги или придерживаться рукой о стену.
— Вы бестолковый тупица, Форестер! — Голос математика стал спокойнее, в нем не слышалось ни ненависти, ни злости — только безграничное сожаление. Тронутое загаром мальчишеское лицо Айронсмита хранило выражение суровой сдержанности и уверенности в себе, а в серых глазах отражалась боль — математик смотрел на неподвижную Джейн.
— Посмотрите, что вы наделали!
На мгновение Форестер замер. Все его надежды рассыпались. Доктор отчаянно желал, чтобы перед ним стоял не человек, а еще один гуманоид, которого Джейн с легкостью может уничтожить. Пытаясь справиться с нахлынувшей слабостью, ученый не мог оторвать руки от края палладиевой панели. Ему казалось, что заключенные в металлических конструкциях силы вырвались наружу и сейчас бушуют над головой подобно беспощадному торнадо.
— Я пытался предупредить вас, Форестер.
Еле слыша голос Айронсмита, доктор недоверчиво моргал, глядя на математика и не умея понять, как он тут оказался. Фрэнку Айронсмиту следовало бы и дальше бездельничать в Стармонте, читать свои древние книги, играть в загадочные шахматы и кататься на старом велосипеде. Однако он каким-то образом переменился. Раньше Айронсмит был лишь вечно беззаботным клерком из компьютерного отдела, растрачивающим блистательный талант на трудноосмысляемые физические парадоксы. Теперь он выглядел столь же юным, но казался много жестче, спокойнее и увереннее в себе.
— Я предполагал, что Марк Уайт обратится к вам, но…
Форестер первым прервал плавное течение этой полной сожаления речи. Он стоял с пустыми руками — даже кусачки, и те упали на пол. Но теперь, когда ему наконец-то удалось добраться до цели, доктор не намерен был отступать. Он бессознательно сжал пальцы в кулак и неожиданно для самого себя резко замахнулся. Рванувшись вперед, Форестер забыл все свои страхи — перед работавшими поблизости гуманоидами, перед бездной, лежащей у него под ногами. Он помнил лишь то, что Айронсмит постоянно защищал гуманоидов и всегда пользовался удивительной свободой. А его люди охотились за Уайтом.
Доктор попытался одним ударом сбросить подлого предателя с узкого мостика, но Айронсмит ловко увернулся.
— Это вам не поможет, Форестер. — Математик с легкостью перехватил занесенный кулак и улыбнулся, словно извиняясь за свои действия. Затем он вывернул ученому руку, прижимая его к серебристой панели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80