Вчера я так удачно набрела на жуков, именно там, где и надеялась их найти, а вот сегодня день прошел даром.– Ну, я не думаю, что до завтра твои жуки успеют переехать на другую квартиру. Морской туман в это время года не приходит надолго. В любом случае, ты могла бы набрать этих жуков в один из твоих садков и преспокойно рисовать их дома.– Я не хочу держать их в садках. Они должны находиться в живой природе, а в садке они замирают от страха, и толку от них никакого.– Ох, детка, не смеши меня! Мне таких тонкостей не понять. Жук он и есть жук, хоть он в траве сидит, хоть ты его в банку упрячь, – ворчливо проговорила Клэр, с обычной своей стремительностью накрывая стол для чаепития. – На мой характер, так я нипочем не стала бы переживать из-за каких-то букашек. Да и вообще, все эти их ножки, лапки, усики… Бррр!.. У меня бы и духу не хватило рассматривать такие страсти.– Это предубеждение, тетя. Посмотрела бы ты на них моими глазами… – Кэтрин прервала фразу, с удивлением увидев, что Клэр даже побледнела от подобных разговоров.– Да что ты, дорогая моя! Они мне просто отвратительны. Вот когда я увижу такого жука прилично одетым, в пальтишке, застегнутом на все пуговицы, и со шляпой на голове, тогда я, может, и полюбуюсь им.– Дети тоже предпочитают видеть эти существа одетыми в человеческие одежки.– Ну конечно, особенно после того, как почитают твои книжки с картинками, – сухо заметила Клэр. – Да и то лишь до тех пор, пока они трогательно нежны. Но дети быстро грубеют, поверь мне. Иди сюда, Кэтрин. Задвинь ты эти шторы и садись за стол. Дай погоде отдохнуть от тебя, и она сама пойдет на поправку. Вот увидишь, завтра будет ясно и тепло, и ты опять сможешь выходить из дома. Ты случайно застала здесь этот туман, в Корнуолле в это время он бывает редко.Кэтрин совсем уже было собралась задернуть плотные, белые с голубым, шторы, столь обожаемые тетушкой, да немного задержалась. Она не любила это действие, как бы затворяющее день, даже если день почти угас. Все равно что признать поражение…Напоследок, уже держась за края шторы, она замерла, чтобы бросить последний взгляд на темнеющий за окном ландшафт, как вдруг увидела огонек – яркий, сильный и постоянный. Он светился между деревьями, по ту сторону ручья, где на поросшей лесом возвышенности, доходящей до самого залива, располагалась частная территория. Там стоял дом, но он всегда был темен и днем почти не виден за деревьями. А теперь в нем горел свет, будто там очнулся какой-то неведомый и незримый доселе мирок.– В том старом доме горит свет, – сказала Кэтрин, не отводя глаз от огонька.Клэр сразу же заинтересовалась.– Где? В поместье Пенгаррон? Не может быть! Я сама должна посмотреть. – Она обошла стол и вмиг оказалась рядом с Кэтрин, в глазах ее разгорелось страшное любопытство. – Да, ты права. В Пенгарроне определенно горит свет. Итак, он вернулся! Просто невероятно. Никогда бы не подумала, что он вернется сюда после того, что стряслось. Интересно, что он здесь забыл? Видать, приполз зализывать свои раны или скрывается. – Она отвернулась от окна и задумчиво покачала головой. – Да нет, от кого ему скрываться? Его никогда не волновало, что скажут о нем люди. Никогда, с малых лет. И теперь, думаю, он нисколько не изменился, я имею в виду, с тех пор как вырос.Задернув занавески, Кэтрин последовала за тетушкой к столу. Нога ныла, и, усевшись, она бессознательно потирала ее. Обычно она забывала о своей ноге, пока та сама не напоминала о себе болью или вдруг отказавшись служить.– Кто не изменился? Мне будет гораздо интереснее тебя слушать, если я узнаю, о ком ты говоришь?– Да о Джейке Трелони, дорогая, о ком же еще? Раз там горит свет, значит, это он и есть, потому что кроме него в старое поместье и возвращаться некому. Он уж много лет здесь не живет. Правда, недавно приезжал, но ненадолго, да и то себе на беду. Хотелось бы мне знать, почему он сейчас-то решил вернуться, особенно после того, что случилось.Поскольку Кэтрин никогда не слышала о Джейке Трелони, да и сам дом всегда видела только издали, ее интерес пошел на убыль. Она чуть не с ужасом смотрела, как тетушка отрезает огромный ломоть пирога с яйцами и ветчиной и помещает его на свою тарелку. Туда же отправилась изрядная порция салата. Кэтрин только диву давалась, куда исчезают все добрые намерения тетушки насчет воздержания, о которых она заявляет всякий раз, как прослушает очередную лекцию о здоровье. Сама Кэтрин есть не хотела. Аппетит после выхода из больницы к ней так и не вернулся.– Да и с чего бы ему пришла в голову мысль скрываться? – продолжала тетушка размышлять вслух. Клэр любила посудачить о том и сем, и отвлечь ее возбужденный разум от этого занятия нельзя было ничем, даже благодарностью за прекрасный чай, крепкий и ароматный, способ приготовления которого был ее гордостью.– Ох, нет, сомневаюсь, что он задумал скрываться, – продолжала тетушка, выбирая пышную и теплую булочку из груды таких же и щедро намазывая ее маслом. – Да нет, я просто уверена, что он здесь не затем, чтобы скрываться. Джейк Трелони – и вдруг скрывается! Такой сильный и бесстрашный! Он всегда таким был, даже еще мальчишкой. Темный, как цыган. Он нипочем не станет скрываться, не тот это человек.– Ты, кажется, говорила, что если он не скрывается, то зализывает раны, – пыталась хоть что-то прояснить Кэтрин.Клэр с вожделением глядела в свою тарелку, но после замечания племянницы оторвала от нее взор.– Ну, будь это кто другой, я бы, может, и сказала, что человек приехал сюда скрываться и зализывать раны. Но поскольку речь идет о Джейке Трелони, то я сильно сомневаюсь. Да я просто отказываюсь верить в подобную чепуху.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111