Потом они вернулись в университет, и почти сразу же Луиджи уехал,
бросив учебу, которой, в общем-то, никогда не увлекался, а через неделю
Кэсси увидела в газете, на первой полосе, фотографию: звезда английского
театра Лавиния Престон на трапе самолета перед вылетом в Нью-Йорк и ря-
дом с нею - Луиджи, красивый, улыбающийся. Конечно, в университете тот-
час пошли пересуды, что-де собственная мать отбила у Кэсси любимого, от-
била сознательно и умело; но пересуды - это еще полбеды, самое страшное
- предательство матери, которое оставило в сердце Кэсси незаживающую ра-
ну... И вот теперь Лавиния снова здесь, вместе с Луиджи, и ждет мирной
встречи в семейном кругу!
Прошло четыре года, а кажется, все было только вчера. В Нью-Йорке Лу-
иджи не произвел того впечатления, на какое рассчитывал, а впрочем, он в
этом и не нуждался. Лавиния была не только талантливой актрисой, природа
не обидела ее и другими способностями. Она была богата, но зря деньгами
не швырялась и свои финансовые дела вела с умом, на солидной основе. Под
ее крылышком Луиджи мог жить как принц и ничегошеньки не делать - только
оставаться красивым и внимательным чичисбеем. К тому же Лавиния знала,
чем привязать его к себе: она постоянно сулила ему большие роли, что с
успехом сделала и в первую встречу, а он верил каждому ее слову.
Давняя любовь, еще сохранившаяся в сердце Кэсси, была теперь отмечена
изрядной долей презрения, и все-таки ей не хватало мужества встретиться
с ними, даже спустя столько лет. Она нипочем не выдержит насмешливого и
понимающего взгляда матери, безучастности отца и неискренних сетований
Луиджи на превратности судьбы.
- Мисс Престон!
О Боже, оказывается, она работала и одновременно думала совсем о дру-
гом! Кэсси резко выпрямилась, не отрывая тревожного взгляда от дисплея:
выходит, она уже закончила свою заметку и текст исчез с экрана. Что она
сделала не так? Ладно, сейчас узнаем. На негнущихся от страха ногах Кэс-
си проследовала в кабинет Джордана Риса.
- Что с вами происходит? - сердито воскликнул он. - До сих пор я мог
упрекнуть вас в излишней язвительности, пристрастном подходе, в резкости
тона, наконец, но не в ошибках!
- Ч-что?.. Что я сделала не так? - в панике спросила Кэсси.
Рис что-то буркнул и жестом указал ей на стул.
- Вам лучше присесть, а то упадете... Я просмотрел ваш материал, так
как он весьма заинтриговал меня, и обнаружил массу нелепых ошибок. Такое
впечатление, будто вы сидели за компьютером в полубессознательном состо-
янии. Честно говоря, я бы не удивился.
- О Господи, ведь это уже пошло в набор! Я не успею!..
Кэсси вскочила на ноги, однако главный нетерпеливым жестом заставил
ее снова сесть и кивнул на дисплей собственного компьютера.
- Я внес исправления и запустил материал в набор, - бросил он. - В
целом статья замечательная, но напичкана прямо-таки дикими ляпами! Эрик
Браун стал бы посмешищем Совета, появись он в публикации под именем мисс
Браун! Что с вами случилось? Я составил список ваших нелепостей, можете
взглянуть.
Он протянул ей лист бумаги с длинным перечнем ошибок, и Кэсси зали-
лась краской стыда и унижения. Оправдаться ей было нечем, и, посмотрев
на нее долгим, досадливым взглядом, он наконец позволил ей удалиться.
Она задержалась в редакции, пока номер не был окончательно подписан в
печать. Все уже ушли, свет горел только над ее столом. Но и в тиши опус-
тевшего здания она никак не могла отыскать решения своей проблемы - его
просто не существовало. Если отказаться приехать, мать поймет, что Кэсси
одержала победу, пусть и ценой мучительных терзаний. Луиджи преисполнит-
ся наигранного сожаления, а что до отца, так ему вообще плевать на ее
проблемы! Если же поехать - сумеет ли она встретить их лицом к лицу? Су-
меет ли убедить их в своей победе, в своем равнодушии к тому, что ког-
да-то произошло? Вряд ли ей по силам сыграть беспечность, которой на са-
мом деле нет и в помине.
- По-моему, у вас что-то стряслось, а?
Кэсси вздрогнула, услышав рядом низкий, теперь уже спокойный голос, и
задним числом сообразила, что Джордан Рис, как всегда, покидает здание
редакции последним.
- Я... мм... нет! - Застигнутая врасплох, она совершенно растерялась,
но он словно и не заметил. Потянулся к выключателю, погасил свет, затем
взял сумку и протянул ее Кэсси.
- Берите пальто, Кассандра, - решительно сказал он. - Сейчас мы с ва-
ми пойдем на уголок, в кафе-чайную, и выпьем по чашке хорошего горячего
чая.
- Но я... я не хочу... - промямлила она, в замешательстве оттого, что
Рис назвал ее по имени, а он, не обращая внимания на протесты, взял ее
за локоть и чуть ли не силой повел к выходу.
- Зато я хочу! - твердо заявил он. - К тому же мне надо кое-что вам
сказать, и сейчас для этого самое подходящее время.
Наверняка предложит ей уволиться, подумала Кэсси без тени сомнения, и
приглашает на чашку чая, чтобы, так сказать, смягчить удар. Жуткий день!
Тут бы не чаю, а чего-нибудь покрепче!
- Я вижу, общинные земли украсились рождественскими огнями, - мягко
сказал Джордан Рис, глядя туда, где кончались городские постройки. - Бу-
дем надеяться, что это не за счет жителей Райзуэлла, не то их быстренько
поснимают и развесят вновь, когда в газетных киосках появится ваша
статья. При мысли об этом даже меня переполняет праведный гнев, а ведь я
в Райзуэлле ни разу не бывал!
Он говорит все это, чтобы успокоить ее, не дать ей уйти, решила Кэс-
си. И напрасно, нужды в этом нет. Его рука крепко сжимала ее локоть, и
Кэсси, несмотря на свой высокий рост, чувствовала себя рядом с ним ма-
ленькой и ничтожной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59