- А куда денешься? Ведь речь шла о положениях Договора.
Найл листал страницы книги, теряясь от обилия математических формул.
- Кто обучил тебя грамоте? - как бы между прочим спросил вдруг
Доггинз.
Найлу потребовалась секунда, чтобы осмыслить вопрос. Затем он
удивленно вскинул голову.
- А как ты догадался?
- Вон зрачки как движутся. Так кто тебя обучил?
- Машина, - ответил Найл, улыбнувшись. Доггинз зыркнул на него из-под
опущенных бровей.
- Та самая, что подкинула тебе пищевые таблетки?
Найл засмеялся такой дотошности.
- Точно.
- А где она, твоя машина?
- В Белой башне.
У Доггинза расширились глаза.
- Ты серьезно? Найл кивнул.
- Ты что, там был?
- Да.
Лицо Доггинза внезапно побледнело.
- Как ты пробрался туда?
- Вот с этим. - Найл протянул руку и взял трубку, лежащую на стопке
одежды. Нажал на кнопку - трубка раздвинулась. Он вручил ее Доггинзу. - Ты
что-нибудь чувствуешь?
- Вроде как покалывает. - Доггинз старался говорить спокойно, но голос
срывался и рука подрагивала, выдавая волнение. - Где ты ее раздобыл?
- Нашел в пустыне.
Найл подробно рассказал, как они с отцом нашли укрытие от песчаной
бури и как ветер обнажил древние развалины. Когда стал описывать блестящую
машину, Доггинз кивнул.
- Наверно, "кузнечик". Основной вид дальнерейсового транспорта в конце
двадцать первого века. - Он взглянул на трубку у себя в руках. - Но сам я
прежде никогда их не видел. Извини, продолжай.
Когда Найл подошел к тому, как он пробирался в башню, волнение
Доггинза возросло еще сильнее; он, очевидно, уж и усидеть не мог на месте.
Лицо из бледного сделалось пунцовым. Найл с ошеломлением почувствовал, как
от Доггинза лучится некая почти осязаемая сила, кажущаяся удивительно
навязчивой, почти гнетущей. Юноша испытал облегчение, когда при описании
Стигмастера Доггинз его прервал:
- Нет, теперь пусть только попробуют сказать, что я не прав! Глорфин
все уши прожужжал, что надо довольствоваться тем, что у нас есть, и не
высовываться...
- Глорфин?
- Наш гражданский лидер, глава коллегии. Он говорит, нам судьбу надо
благодарить, что мы в услужении именно у жуков, и жить себе, пока живется.
Но какой был смысл людям прежних времен накапливать все эти знания, если
они пропадают зря?
- Они рассчитывали, что мы ими воспользуемся, когда окажемся готовы.
- Вот мы уже и готовы, - бойко подытожил Доггинз. - Я с рождения
готов. Найл покачал головой.
- Старец говорил, что есть нечто, о чем он не может мне сказать. То,
что я должен уяснить сам...
- Что именно?
- Например, как свергнуть пауков.
- Это мы выяснили. - Волнение полностью овладело Доггинзом. - Что еще?
- Не могу припомнить, - с сомнением сказал Найл. - Но он, похоже,
подразумевал, что есть нечто такое, что откроется мне только со временем...
- А ты как думал! - Доггинз порывисто вышагивал взад-вперед по
комнате, в свете фонаря его тень жила своей собственной жизнью. - Так во
всем. Нельзя оценить по достоинству того, что слишком легко дается. Но
этого я ждал всю свою жизнь... - В дверь постучали. - Ч-черт! - Доггинз от
досады дернул головой.
- Члены коллегии уже здесь, ждут в столовой.
- Ну, надо же, в такой момент! - Он с усилием овладел собой. - Ладно,
скажи им, что будем через несколько минут. - Когда Селима вышла, выдвинул
ящик стола. - На-ка, наденешь, - и кинул Найлу желтую тунику слуги жуков.
Найл проворно облачился и повесил на шею медальон. И случайно заметил,
что у Доггинза на шее что-то висит.
- Что у тебя там?
Доггинз усмехнулся со странной игривостью. Из-под туники он вытянул...
медальон, почти такой же, что и на шее у Найла, только серебристый. И тут
Найл понял.
- Так вот почему на меня так действовали твои мысли! У тебя эта
штуковина, оказывается, повернута на меня.
Доггинз взвесил медальон на ладони.
- Я его позаимствовал в музее. Ты мне вот что скажи. У тебя не бывает
так, что от него становится невмоготу?
- На первых порах было. Освоишься.
- Слава Богу, если так. А то весь день хожу как выжатый. Ты свой в
башне раздобыл? - Найл кивнул. - Дашь попробовать?
Они обменялись медальонами. Едва повесив на себя доггинзовский, Найл
почувствовал разницу. Вначале показалось, что этот гораздо сильнее, затем
стало ясно, что дело здесь не просто в силе. Как и у него, этот медальон
собирал волю в единый тугой луч, если направлять его внутрь; если наружу,
то воля рассеивалась на окружающее. Но было в этой силе что-то жестокое и
грубое, словно громкий повелительный окрик.
Минуты не прошло, как голова у Найла уже разбухла от тяжести.
- Этот, похоже, не такой сильный, - рассудил Доггинз и бросил медальон
Найлу. Тот, вместо того чтобы повесить его на шею, опустил в карман туники.
Чутье подсказало, что пока организм ослаблен, медальон будет лишь ухудшать
самочувствие.
Идя за Доггинзом по коридору, Найл обратил внимание, что из дверей на
него повсюду посверкивает глазенками ребятня; оказывается, он здесь
заметная персона.
Вошли в просторную комнату, основную часть которой занимал
полированный стол овальной формы; массивный, разместится человек двадцать.
Большинство стульев вокруг было уже занято. Из присутствующих Найл
узнал только троих - Милона, Уллика и Симеона, того самого лекаря.
Когда Доггинз вошел, все встали, но было видно, что это так, для
проформы. Он занял место в конце стола, и Найлу указал сесть рядом.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5