И прежде чем я расскажу подробности нашего разговора, мне необходимо обсудить это дело с его светлостью герцогом Дембийским, если он позволит, конечно.
Аластер тут же взял старика под руку и отошел с ним за книжные полки, служившие крепкой и надежной стеной, защищающей от постороннего взгляда.
– Что вы хотели сказать мне, добрый Олден? – спросил великан.
– Всем ли вы доверяете, ваша светлость? – поинтересовался библиотекарь вполголоса. – Уверены ли вы, что я могу говорить о вещах самых необычных и самых секретных в присутствии этих людей?
– Абсолютно доверяю, – кивнул головой Аластер. – Вам нет необходимости утаивать какие бы то ни было детали и подробности: все эти господа так же, как и я, заинтересованы в том, чтобы разобраться в некой запутанной истории, произошедшей недавно во дворце. Надеюсь, что это останется между нами.
Библиотекарь строго поглядел на герцога через увеличительное стекло:
– Молодой человек, я дворянин, и за восемьдесят лет жизни никто не обвинял меня в чрезмерной болтливости и вольном обращении с чужими секретами.
– Прошу простить меня, Олден, – сказал Аластер, улыбаясь неизвестно чему.
– И когда это маленькое недоразумение улажено, – как ни в чем не бывало продолжил старик, – я хотел бы изложить все, что знаю, в присутствии остальных, чтобы не повторять по многу раз.
– Конечно, это ваше неотъемлемое право.
Они вернулись в центральную часть библиотеки, где у столов, заваленных рукописными изданиями, беседовали спутники герцога Дембийского.
– Итак, господа, – сказал библиотекарь, нервно протирая свое увеличительное стекло, – как я уже имел честь сообщить вам: подобные вопросы интересовали господина императорского шута, однако спрашивал меня вовсе не он.
– Вы хотите сказать, что он присылал к вам слуг с записками или устными приказаниями? – не удержался от вопроса Сивард.
– Юноша, – обратился к нему библиотекарь, – если бы я хотел сказать это, я бы это и сказал. Я бы составил фразу приблизительно следующего содержания: «Господин императорский шут присылал ко мне посредников с просьбой подобрать литературу по названному вопросу, что и было мной сделано тогда-то и тогда-то». Но, – он поднял вверх указательный палец, высохший, сморщенный, в рыжих старческих пятнах, – дело заключается совсем в другом. Ко мне приходил сам государь, переодевшись господином императорским шутом. И он сам копался в книжном собрании, не допуская меня к своей персоне. Таким образом, предполагалось, что я не должен знать, какие именно вопросы его интересовали.
– Стоп! – сказал Аббон Флерийский. – Я, барон, знаю, что вы мудры и опытны, и мне вовсе не хотелось бы подвергать сомнению истинность ваших слов, но согласитесь, что вы сообщили нам слишком много неясного…
– Понимаю, понимаю, – согласился Олден, протирая увеличительное стекло шелковым пышным рукавом. – Я сам виноват, что не стал рассказывать по порядку. Во-первых, как я вижу, у вас, господа, вызывает естественное недоумение тот факт, что я отличил господина шута от государя. Я прав?
– Конечно. До сих пор предполагалось, что они неотличимы.
– Это так, – улыбнулся библиотекарь. – Но не для меня. Видите ли, господин шут – человек, кстати, весьма образованный, – листает книги иначе, чем государь. Он берет их указательным пальцем за правый верхний угол и осторожно переворачивает. А государь листает за нижний правый угол, несколько раз перебрав пальцами для удобства. Эти две манеры слишком резко отличаются друг от друга, чтобы быть присущими одному и тому же человеку.
– А как же вы узнали, какие книги интересовали государя, если он вас не пригласил с собой? – задал Сивард следующий вопрос.
– Тут еще легче. Государь отправился вон к тем шкафам, а к ним никто не притрагивался вот уже года три, с тех пор как я составлял последний каталог. Как вы знаете, ключи от этого собрания находятся у немногих, и посторонний не имеет доступа к тем полкам. Так вот, я просто посмотрел, на каких книгах этой полки не было пыли. Пять или шесть томов государь просто вынул, а затем поставил обратно, наскоро пролистав, – это тоже видно по следам пыли. А три тома изучал довольно серьезно. Он пробыл здесь около шести или семи часов. Я бы никогда не стал раскрывать секреты государя, если бы не тот факт, что он был немного не в себе – на это я обратил особое внимание.
Сивард и Аластер переглянулись. Старик явно уловил этот взгляд и, кашлянув, заметил:
– Позволю себе сказать, что это был тот государь, который интересуется историей охоты и холодным оружием.
Теперь четверо мужчин смотрели на него не отрываясь.
– Я напугал вас, господа? – спросил библиотекарь.
– Нет, – серьезно отвечал Аластер. – Но вы только что предъявили нам неопровержимые доказательства того, что вы владеете одной из самых серьезных государственных тайн. Ведь если я вас правильно понял, вы имели в виду, что государей несколько?
– Конечно, конечно. Именно это, молодой человек. Такому старому зануде, как я, видны многие мелочи, которым никто другой не придаст значения. Когда государь является ко мне несколько раз в неделю, нетрудно сделать вывод, что вкусы его разительно меняются.
Скажем, в понедельник он бегло просматривает новую книгу в коллекции и откладывает ее на потом, явно не заинтересовавшись, зато в четверг с восторгом ее читает. Так бывает, господа, и с обычными людьми, однако не с таким постоянством. Разумное объяснение может быть только одно: несколько человек, похожих как две капли воды и все же вполне самостоятельных, живут одной общей жизнью. И у них это выходит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154