– Я счастлив, что здесь, в этом зале, возле этого пустующего трона прозвучало и мое имя! Это значит, что я прожил жизнь не зря, что я сделал для своей страны достаточно, чтобы она вспомнила меня в свой трудный час и решила доверить мне свою судьбу. Это великая честь, и я ценю ее превыше всего.
Эта же честь побуждает меня тут же, на месте, поклясться, что я и всегда буду защищать свою горячо любимую страну, буду проливать за нее кровь, а если потребуется – то отдам и жизнь.
Но я должен напомнить вам о том, что вы все и сами прекрасно знаете: как Харманли Терджен любит свой орден и никогда не променяет высокую честь быть его магистром ни на что другое, так я люблю море. Море и корабли. А потому я не вижу возможности занять трон Нонгакаев – это было бы сделано мной не по праву, даже если бы совет сейчас решил этот вопрос в мою пользу. Я – морской человек. И добровольно отказываюсь от всех возможных прав на престол в пользу сухопутных...
В зале зашумели и заволновались; это – в большинстве своем – морские офицеры, а также близкие друзья Ондавы Донегола пытались убедить его не отказываться заранее. Однако доблестный адмирал тяжело стукнул кулаком по столу, и этот резкий жест возымел-таки свое действие.
– Я прошу преданных мне людей не пытаться за меня решить мою судьбу. Заранее предупреждаю, что никогда не соглашусь стать королем Эль-Хассасина. Что же касается двух оставшихся вельмож, то я считаю их обоих равно достойными. И если сегодня кто-то из них будет избран нашим владыкой, то я первый принесу ему клятву верности!
Адмирал с облегчением откинулся на спинку своего кресла и спросил у сидящего рядом Терджена:
– Ну что ты скажешь? Я был убедителен?
– Ты удивил меня, Ондава, – отвечал тот. – Я еще больше стану уважать тебя с этой минуты. Надеюсь, что ты поможешь мне – сейчас наступает отчаянный момент. Если наши военачальники не решат дело миром, то страшно подумать, во что выльется их противостояние... Чаршамба допустил всего одну ошибку, и как он за нее заплатил!
Меджадай Кройден и Рорайма Ретимнон переглянулись. Им предстояло решить, пожалуй, наиважнейшую задачу, какая только случалась в их жизни. И обоим было не по себе. Потому что начинались явные трудности.
Меджадай Кройден носил звание уруха – это был высший воинский чин в стране. И Рорайма Ретимнон, и Ондава Донегол официально подчинялись ему. К тому же Меджадай был отличным воином – солдаты верили ему и были готовы идти за своим урухом в огонь и в воду. А если учесть, что большая часть населения Эль-Хассасина являлась солдатами и Харманли Терджен не встал у него на пути, то сила сейчас была на его стороне.
С другой стороны, Рорайма Ретимнон принадлежал к более знатному роду и на сословной лестнице стоял на две-три ступеньки ближе к трону. Придворной знати он казался более приемлемой кандидатурой, нежели Меджадай Кройден. Ретимнон командовал конницей, и конные рыцари безоговорочно поддержали бы его. Столкновение этих двух гигантов могло привести к самым страшным и непредсказуемым последствиям. К какому из претендентов примкнут Харманли Терджен и Ондава Донегол – оставалось только догадываться.
В зале начался шум, все заговорили одновременно и громко, каждый пытался привлечь внимание к себе. Благородные господа, забыв о приличиях, вскакивали ногами на скамьи, чтобы оказаться выше остальных, кричали, выхватывали из ножен клинки. Словом, вели себя не лучше, нежели крестьяне на ярмарке.
– Сейчас только не хватает, чтобы они начали резать друг друга, – шепнул Терджен, наклоняясь к Меджадаю Кройдену. Лицо верховного магистра побелело еще сильнее, если это вообще было возможным – рана давала о себе знать.
– Что ты предлагаешь?
– Объединиться...
И не успел урух как следует расспросить своего старого товарища, как Терджен снова встал со своего места и зычно прикрикнул на распоясавшихся придворных. Видимо, дух Чаршамбы Нонгакая все еще незримо витал в тронном зале, потому что они послушались главного советника. Моментально притихли и даже, кажется, испугались.
– Я хочу предложить вот что, – сказал Харманли Терджен ровным и бесцветным голосом. – Самое страшное для нас сейчас – это потерять голову, утратить власть... Я уже говорил об этом. И теперь я думаю, что нам имеет смысл просить обоих военачальников принять корону, разделить ответственность за судьбу государства поровну. Так, как они делают это на поле боя...
А ни для кого из присутствующих не было секретом, что именно союз Кройдена и Ретимнона неизменно приводит к успеху. Поодиночке они были хоть и неплохими, но отнюдь не великими полководцами, тогда как вместе представляли грозную силу, с которой приходилось считаться как военачальникам, так и политикам других государств Иманы.
Вельможи переглянулись; остальные в зале затаили дыхание: здесь и сейчас решалась судьба всего королевства. Меджадай и Рорайма не торопились – они-то всегда найдут способ договориться, однако что станут делать их потомки? И мудрый Харманли Терджен, уловив их колебания, мгновенно понял и причину.
– Что же касается будущего, то мы всегда сможем решить проблемы путем расширения территории нашей страны. Если детям наших владык станет тесно в Эль-Хассасине, то к их услугам вся Имана. А Ронкадор или Кортегана – не такой уж плохой или завалящий кусок пирога, чтобы отказываться от него!
– Харманли! – восторженно обратился к нему Кройден, глядя, как ликуют все четыреста вельмож. – Теперь я понимаю, почему так велик был король Чаршамба Нонгакай – в главных советниках у него был ты. Так что учти, этот пост тебе покинуть не удастся!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173