Он был еще совсем молод – не старше двадцати пяти, – и его смуглое, мускулистое, покрытое яркой татуировкой тело двигалось легко и свободно. Он был раскован и радостен, словно ребенок, он улыбался, и глаза сияли, как у абсолютно счастливого человека. Только руки, по локоть покрытые темной и густой кровью, – мощные руки убийцы – жили отдельной жизнью.
Несколько человек – воины и младшие жрецы, все сплошь юные, чуть ли не дети, – с восторгом следили за жрецом и за жертвой, которая сотрясалась в агонии на каменном черном постаменте.
– Приди, великое чудовище, и покарай своих врагов! Сразись во славу повелителя Мелькарта! – провыл жрец, кружась вокруг своей оси.
Он вращался все быстрее и быстрее, пока его тело не превратилось в своеобразный волчок – яркий и разноцветный. И метались в темноте старого храма пятна факелов – это спутники жреца и воины в страхе бежали от алтаря, ибо огромное изображение оскаленной пасти какого-то древнего, фантастического чудовища внезапно отъехало в сторону, открыв черный провал.
И повеяло оттуда смрадом и ледяным холодом. А потом кровь, стекающая с алтаря, заструилась по тоненькому, прорезанному в каменном полу желобу, утекая в эту черноту и пустоту. И зашевелилось там нечто огромное, разбуженное запахом свежей, горячей влаги, завозилось и заворчало.
Даже восторженный жрец на миг остановился, прекратив выкрикивать свои заклинания – жалкие и бесполезные перед лицом того существа, вековечный сон которого нарушила Древняя кровь.
А потом в заброшенном капище рушились каменные своды, брызгала фонтаном человеческая кровь, и леденящие душу вопли разносились по притихшему, словно вымершему лесу. Последний оставшийся в живых воин, окровавленный и изувеченный, выбрался, шатаясь и спотыкаясь на каждом шагу, из каменных развалин и попытался скрыться за деревьями, однако стремительная тень метнулась следом... Воин даже закричать как следует не успел.
А тело жертвы так и осталось лежать на алтаре, ибо Древние существа, обладающие собственной магией, в пищу чудовищу не годились. И только после того как тварь покинула руины своей усыпальницы, устремившись на запад, дриады и альсеиды совершили погребальный обряд над погибшим эльфом...

На высоте было холодно. Каэ куталась в плащ и крепче цеплялась за кожаную упряжь, сработанную умельцами Сонандана в считанные часы. Она невольно рассмеялась своим воспоминаниям: люди ползали по крутой шее Аджахака, словно вознамерились огромную гору запрячь наподобие лошади. И ведь вышло!
Высоты она никогда не любила. Смотреть вниз, туда, где проносится с бешеной скоростью необъятная гладь океана Торгай, не казалось ей лучшим времяпрепровождением, и Каэ старалась занять себя размышлениями и, чего греха таить, мечтами. Она не хотела мешать дракону, рассчитывая на то, что он сам обратится к ней, если сочтет возможным.
– Скоро будем на месте! – Голос Аджахака застал ее врасплох.
– Скорее бы...
– Там очень жарко, – напомнил дракон.
– Переживу. Можно задать тебе вопрос?
– Конечно, – согласился ящер.
– Почему ты так торопил меня? Что ты скрываешь? Я ведь вижу, что тебе известно больше, чем ты рассказываешь мне. И от этого становится неуютно и неспокойно на душе. Конечно, конечно, я полностью тебе доверяю, но не кажется ли тебе, Аджахак, что было бы справедливо посвятить меня во все детали предстоящего путешествия?
– Ты права, дорогая Каэ, – вздохнул дракон. – Но порой знание прибавляет лишних хлопот – и только. На тебя и так свалилось слишком много в последнее время: а всеведение и всемогущество – это не для такой детской, хрупкой души, как у Богини Истины. Впрочем, изволь, самые основные факты я тебе сообщу. Веретрагна и Вахаган, а затем и Тиермес с Траэтаоной умудрились – сознательно или совершенно случайно – отправиться на Джемар именно в тот момент, когда он существует одновременно в двух измерениях.
– Как это? – изумилась Каэ.
– Понятия не имею, – честно признался Аджахак. – С меня довольно и того, что я знаю, что раз в тысячу с лишним лет поверхность Джемара становится проницаемой. И оттуда можно попасть прямиком в другой мир. Это тоже Джемар, но совершенно особенный. И главное его отличие от всех прочих измерений заключается в том, что выбраться оттуда можно только тем же путем, каким и попал туда, и только в этот краткий промежуток времени. По сути, этот мир является огромным мешком, ловушкой, западней. И, отправившись туда, наши друзья рискуют сгинуть там, если опоздают и пропустят урочный час.
– Прекрасно, – помрачнела Каэ. – И сколько у нас времени?
– Не стану тебя пугать: время еще есть, да и твой толстяк старается как может. Одна беда – там, внутри, во втором Джемаре, он не властен. Так что все будет зависеть от тебя. Когда прибудем на место, я скажу, сколько часов у нас в запасе, – а большего, увы, никто для тебя сделать не сможет.
Каэ попыталась было протестовать, но затем согласилась с мудрым драконом – они еще не достигли цели и неизвестно, что поджидает их впереди. Не имело смысла тревожиться заранее и портить себе кровь мрачными предчувствиями.
Перелет через океан занял совсем немного времени – тут уж Барнаба постарался. С каждым разом у него выходило все лучше, он явно набил руку.
Аджахак стрелой летел через прозрачные, серые облака. Каэ поразилась тому, что они на ощупь напоминают влажную паутинку, что они существуют в действительности. Это было удивительное состояние – потрогать воздух рукой.
– Знаешь, – обратилась она к дракону, – кажется, я понимаю, что значит – быть богиней.
– Рад, если это так, – отвечал ящер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173