– Сейчас в Джералане происходит приблизительно то же, что и в твоем Мерроэ, с той только разницей, что происходит уже довольно давно. Мне докладывали о том, что отряд Альбин-хана истребил двести западных рыцарей, но случилось это в Сарагане, так что тагары были в своем праве – они всегда могут сослаться на то, что защищали земли империи от вторжения чужаков. Скажи, граф был обязан подчиняться вашему магу беспрекословно?
– Да, – горестно молвил гуахайока. – Подумать только, что я сам, своим распоряжением послал на смерть старого друга. Что же теперь будет, аита?
– Сам не знаю, – пожал плечами Зу-Л-Карнайн и спросил у Агатияра: – Вот ты скажи, что мне делать? Правду мы, положим, знаем, но если эти безумцы перейдут границу и начнут сражение, не могу же я уступать им свои земли без боя. Не могу же я не сопротивляться вообще!
– Не можешь, – согласился Тиермес. – Вообще, тебя, аита, поставили в безвыходное положение. И сам ты из него не выпутаешься, но ты счастливчик, и о тебе есть кому позаботиться. И ты, Гейерред, не волнуйся. Этой войной мы займемся сами.
– Кто «мы»? – осведомился Агатияр.
– Те, кто в ответе за людей, как постоянно твердит наша очаровательная Истина. И что бы мы ни думали по этому поводу, не станем же мы с ней спорить, правда? Вот и приходится отвечать за людей, а заодно и за всех остальных.
Когда усталого, но счастливого гуахайоку проводили в отведенные ему покои, император нерешительно подошел к Тиермесу:
– А как она, Жнец?
– Ты хочешь спросить, не передавала ли тебе Великая Богиня отдельных указаний?
– Ты прав... Это так.
– Вынужден тебя огорчить – я не видел ее с тех пор, как она отправилась на Алан вместе с Солнцеликим. И потому наша Каэ понятия не имеет, что я нахожусь здесь, в твоем обществе. Правду говоря, я и сам не подозревал о том, что такое может случиться... – Тиермес смотрел на красавца атлета, стоявшего перед ним, и понимал, что это стоит его соперник, еще один из тех, кто отнимает у него, грозного и величественного Владыки Ада Хорэ, часть любви и нежности Каэтаны, кто желает того же и хочет обладать тем же. И значит, император должен быть его врагом. Но ничего, кроме странного теплого чувства сострадания, не находил в себе Жнец. И то, что он произнес, повинуясь внезапному порыву, было для него гораздо большей неожиданностью, чем для самого императора: – Но я уверен, что Каэ попросила бы меня передать тебе самые добрые и нежные слова, знай она заранее о нашей встрече.
Распрощавшись с аитой и его старым визирем, Тиермес отправился прямиком в Салмакиду. Ему предстояло еще очень много дел, и никто не мог их сделать вместо него.
Уходя, он обернулся. Зу-Л-Карнайн стоял у высокого стрельчатого окна, распахнутого по случаю прекрасной погоды настежь. Легкий ветер играл его пышными длинными волосами, и Жнец – в который уже раз – подумал, что этот юноша настолько похож на Джоу Лахатала, что было бы забавно свести их вместе. Правда, пока что Змеебог отчаянно сопротивлялся этой встрече – не мог забыть, что аита открыто восстал против него, помогая Каэтане.
Джоу Лахатал полностью одобрял выбор императора и втайне считал его абсолютно правым, но простить неповиновения не мог до сих пор.

Объявившись в Салмакиде ближе к вечеру, Тиермес узнал, что маленькая богиня, не дождавшись его возвращения, отбыла на Шеолу в поисках последнего талисмана Джаганнатхи. То, что талисман был последним, несколько утешало, но само отсутствие Каэтаны огорчило Жнеца. Впрочем, переживал он недолго и незаметно для постороннего взгляда. И уже через полчаса срочно созвал всех бессмертных на совет. Ему хватило гораздо меньше времени, нежели Гейерреду, чтобы рассказать богам, что произошло в Мерроэ за последние несколько дней, а объяснять, чем грозит миру грядущее столкновение двух могучих держав накануне всеобщей войны со слугами Мелькарта, нужды не было. Все моментально согласились помочь Зу-Л-Карнайну, а заодно и королю Колумелле – избежать ненужного кровопролития и полностью одобрили предложенный Жнецом план.
Только присутствовавший на совете Тхагаледжа набрался храбрости и подошел к Тиермесу, когда остальные уже разошлись.
– Прости, Владыка! Могу ли я откровенно поговорить с тобой?
– Если кто-то из смертных и вправе рассчитывать на мою искренность и откровенность, то это ты, мудрый татхагатха, – любезно ответил Жнец.
– У меня возникло странное впечатление: будто бы ты не вполне уверен в том, что мы будем вынуждены воевать всего лишь со слугами Мелькарта. В твоих речах все время мелькает имя самого врага, словно ты считаешь, что его вторжение на Арнемвенд все еще возможно.
– Я именно так и считаю, – ответил Тиермес после довольно долгой паузы. – Я привык доверять своим ощущениям, а они подсказывают мне, что Мелькарт слишком, слишком близко.
– Да, но ведь, если госпоже Каэтане удастся уничтожить девятнадцатый талисман, непосредственная опасность минет. А там уж мы справимся с этими хранителями. Я, конечно, не рассчитываю, что все пройдет легко и безболезненно, но...
– Но, – согласился Жнец. – Вот это самое «но» и не дает мне покоя довольно долгое время. Скажи, ты никогда не играл в карты с профессионалом?
– Во что? – ошарашенно спросил правитель Сонандана.
– А в кости? – не стал вдаваться в подробности бессмертный.
– В кости случалось играть, но только с придворными.
– Жаль. Жаль, что тебе не случалось сыграть с мастером, тогда бы ты знал, что у профессиональных игроков всегда есть в рукаве какой-нибудь сюрприз на крайний случай. Так что выиграть тебе просто невозможно, если, конечно, ты не примешь соответствующих мер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173