И я знаю безо всяких докторишек, которые интересуются только своими
пациентами, как гибнут мои люди! Так что нечего пудрить мне мозги и
заставлять ненавидеть людей, виновных лишь в том, что поверили откровенной
лжи! Мне плевать, - закончил Дермод, безуспешно попытавшись умерить пыл, -
как вы лечите раненых, но мои приказы для вас обязательны. Мы находимся на
военной базе, поэтому возле вражеских раненых, которые в сознании, должна
быть выставлена охрана, чтобы не произошло случаев саботажа. Все ясно,
доктор?
- Так точно, сэр, - пробормотал Конвей.
Несколько минут спустя они вдвоем с О'Марой покинули Приемный покой.
Конвей чувствовал себя не в своей тарелке. Он размышлял о том, что
ошибался в Дермоде и должен, вероятно, извиниться перед ним за свои дурные
мысли.
- Мне нравится, когда такие, как он, выпускают пар, - неожиданно
проговорил О'Мара. - Это весьма полезно с психологической точки зрения,
учитывая нагрузку, которую он несет. Я рад, что вы сумели вывести его из
себя.
- А я? - спросил Конвей.
- Вы, доктор, начисто лишены какой бы то ни было уравновешенности, -
отозвался О'Мара сердито. - На своей новой должности вам бы следовало
подавать пример терпимости, а вы быстро превращаетесь в раздражительного
чинушу. Осторожнее, доктор.
Конвей искал у майора сочувствия по поводу полученной от Дермода
взбучки, хоть какого-то участия, а никак не дополнительной порции
замечаний. Поэтому выпад О'Мары настолько его разозлил, что, когда тот
скрылся за дверью своего кабинета, Конвей все еще не мог найти слов от
возмущения.

24
На следующий день возможности извиниться перед командующим флотом
Конвею не представилось, ибо началась атака и им обоим стало не до
вежливых бесед. Да, подумал Конвей с горечью, от того, что войну назвали
бунтом, количество потерь нисколько не уменьшилось. Раненые поступали в
огромных количествах, поскольку сражение развернулось всерьез. Имперские
корабли вели шквальный огонь и мало-помалу окружали госпиталь плотным
кольцом. Оставшиеся в распоряжении Дермода звездолеты - "Веспасиан",
тралтанский линкор и легкие крейсеры с катерами - расположились рядом с
госпиталем и застопорили ход. Маневрировать они не могли, потому что
сократили бы тогда секторы обстрела госпитальных излучателей. Поэтому они,
так сказать, встали на якоря и начали стрелять из своих орудий. Однако
враги, судя по всему, стремились именно к такому повороту событий. Их
корабли с быстротой, возможной лишь при заранее подготовленном маневре,
незамедлительно перестроились и сосредоточили огонь на одном участке
наружной обшивки госпиталя.
Ракеты вонзались в обшивку, пробивали заслоны из обломков, проникали
во внутренние помещения. Виброустановки раскалывали корпуса притулившихся
у шлюзов подбитых звездолетов и освобождали новые цели для ракет.
Сопротивление флота мониторов было недолгим. Массированная атака
превратила их корабли в груды металлолома. Уцелевшие бросились врассыпную,
оставив госпиталь без прикрытия, и тут выяснилось, что задумал противник.
Из-за строя боевых звездолетов вынырнули транспортеры.
Им навстречу устремился "Веспасиан". Он ринулся наперерез первому
транспорту, который только-только показался над госпитальной обшивкой.
Относительно того, что случилось потом, ходили разные мнения. Кто
утверждал, что произошел сбой в компьютере, кто - что в крейсер попал
реактивный снаряд или что корабль сам напоролся на отклоненную лучом
захвата ракету. Но никто не посмел обвинить капитана Уильямсона в том, что
он сознательно пошел на таран, ибо Уильямсон отнюдь не отличался излишней
горячностью и должен был понимать, что при сложившихся обстоятельствах
такой шаг равносилен самоубийству. "Веспасиан" врезался в транспорт
поблизости от кормы. На мгновение показалось, что крейсер пройдет
насквозь, но вот его движение замедлилось и он замер. Над звездолетами
поднялось белое облачко воздуха, и они, словно приклеенные друг к другу,
начали вращаться вокруг общей оси.
На какой-то миг все будто оторопели, а затем корабли мониторов, все
как один, перенесли огонь на второй транспорт. Через несколько минут в его
корпусе появились три отверстия. Он дал обратный ход. Третий транспорт уже
спрятался за боевыми звездолетами, которые тоже отступили, но ненамного. В
общем, о победе не могло быть и речи. Просто командующий имперскими силами
чуть-чуть поспешил, чуть-чуть недооценил резервы госпиталя.
Лучи захвата подтянули к шлюзу "Веспасиан" заодно с протараненным им
транспортом. На крейсер были отправлены спасатели, и вскоре раненых в
госпитале стало прибавляться. К тому же при обстреле многие пациенты были
ранены во второй или третий раз...
Доктор Приликла сопровождал спасателей. ГЛНО были самыми хрупкими из
известных ксенологам Федерации существ, и трусость считалась необходимым
условием их выживания. Однако Приликла смело рыскал по обломкам
"Веспасиана" в поисках тех, кто остался жив. Если даже они были без
сознания, от них исходило эмоциональное излучение, которое тут же
улавливал маленький ГЛНО. Без него немало раненых истекло бы кровью или
погибло бы от удушья в разорванных скафандрах. Но эта работа была для него
как эмпата поистине адской...
Майор О'Мара был вездесущ. Если бы невесомость неожиданно исчезла,
главный психолог, наверное, едва волочил бы ноги, а так о его утомлении
можно было судить лишь по тому, что он частенько не замечал, куда
направляется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58