– Медики с других планет говорят, что многие ваши идеи на предмет оказания первой помощи просто-таки варварские по своей примитивности, но все же вы никого не угробили и некоторым спасли жизнь. Все это вы сделали под наблюдением телеоператоров, за вами наблюдали миллионы телезрителей не только на Нидии, но и на других планетах. Вы на деле доказали необходимость более тесного и откровенного контакта представителей разных видов, о котором говорили, и этого никто никогда не забудет. Вы снова стали героями, и я так думаю – нет, проклятие, я в этом уверен… теперь вам стоит только попросить, и нидиане отменят распоряжение о вашей высылке.
– Мы отправляемся по домам, – решительно заявил Мак Эван. Полковник воззрился на него с неподдельным изумлением.
– Мне понятны ваши чувства в связи с тем, что отношение к вам так резко изменилось. Но теперь власти планеты вам благодарны. Все – и нидиане, и иностранные тележурналисты – жаждут взять у вас интервью. Можете быть уверены, к вашим идеям все прислушаются. Но если вам нужна какая-то форма публичного извинения, то я мог бы в этом смысле что-то организовать.
Мак Эван покачал головой.
– Мы улетаем, – сказал он, – потому что знаем, как решить эту проблему. Мы нашли область, в которой совпадают интересы граждан всех планет без исключения, ту идею, под которой все подпишутся. Решение было очевидным, но просто до сегодняшнего дня нам не хватало ума, чтобы увидеть его.
Осуществление этого решения, – продолжал он, – не по силам двум старикам-ветеранам, которые уже всем изрядно прискучили. Для этого потребуются усилия организации наподобие вашего Корпуса Мониторов, технические мощности полудюжины планет, невероятное количество денег и очень, очень много времени…
Мак Эван продолжал говорить. Он видел, как всполошились телевизионщики, околачивавшиеся неподалеку. Интервью им не светило, но они жадно записали последние слова, которые Мак Эван сказал полковнику. А когда орлигианин и землянин отвернулись и ушли, телевизионщики засняли застывшего по стойке «смирно» полковника. Выражение лица у него было странное, глаза блестели.
Времени прошло много. Очень много. Первоначальные, самые скромные прогнозы то и дело приходилось продлевать, потому что не проходило и десятилетия без того, чтобы где-нибудь во вселенной не открывали новый разумный вид, представители которого затем выражали желание вступить в Федерацию. Приходилось думать о том, как представителей нового вида разместить. Проект был настолько грандиозен, что в конце концов сотни планет, принимавшие участие в его осуществлении, стали сами собирать составные часта и доставлять их к месту сборки. Получился гигантский космический конструктор.
Колоссальное сооружение, возводимое в открытом космосе в Двенадцатом Секторе Галактики, было госпиталем, уникальной космической больницей. На трехстах восьмидесяти четырех уровнях госпиталя были воспроизведены условия обитания всех существ, населявших Галактическую Федерацию, – от хрупких метанодышащих созданий до необыкновенных существ, которые жили, питаясь жестким излучением.
Главный Госпиталь Двенадцатого Сектора Галактики представлял собой чудо и с точки зрения инженерии, и с точки зрения психологии. Его снабжением, эксплуатацией и администрированием ведал Корпус Мониторов, однако традиционных трений между военным и гражданским персоналом здесь не возникало. Не возникло и серьезных разногласий между десятью с лишним тысячами сотрудников, принадлежавших к более чем шестидесяти видам, каждый из которых отличался своими привычками, запахами, воззрениями на жизнь.
Пожалуй, объединяло всех этих существ, независимо от их размера, формы и числа конечностей, единственное: их желание лечить больных.
А в огромной столовой для теплокровных кислорододышащих рядом со входом к стене была прикреплена небольшая мемориальная доска. Сотрудники – кельгиане, иане, мельфиане, нидиане, этлане, орлигиане, дверлане, тралтаны и земляне, врачи и эксплуатационники – проходили мимо этой таблички, не замечая ее. Редко кто-то останавливался, чтобы прочесть запечатленные на ней имена. Все были слишком заняты. Одни обсуждали рабочие моменты, другие обменивались последними сплетнями, третьи просто ели, сидя за столиками, порой предназначенными вовсе не для них, а для представителей совсем другого вида, и пользуясь при этом инопланетянскими столовыми приборами. В столовой всегда бывало полно народа, и приходилось размещаться там, где было свободное место. Но как раз об этом и мечтали когда-то Гролья-Ки и Мак Эван.
УЦЕЛЕВШИЙ
Уже больше часа Старший врач Конвей смотрел то на черную пустоту открытого космоса за носовым иллюминатором, то на дисплей системы дальнего обзора. И там, и там было пусто, и с каждой минутой отчаяние все сильнее овладевало Конвеем. Офицеры «Ргабвара», собравшиеся в отсеке управления, заметно нервничали, но волнения своего вслух не выражали, поскольку знали, что на месте катастрофы командование кораблем переходило к старшему медицинскому сотруднику.
– Только один уцелевший, – мрачно проговорил Конвей.
Сидевший в кресле капитана Флетчер отозвался:
– Во время предыдущих вылетов нам везло, доктор. Чаще всего именно такую картину и застает на месте трагедии корабль-неотложка. Вы только подумайте, что тут могло произойти.
Конвей ничего не ответил, потому что именно об этом он и сам думал в течение последнего часа.
Межзвездный корабль неизвестного происхождения, по массе втрое превышающий «Ргабвар» – космическую неотложку, – потерпел аварию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87