Алое свечение померкло, и человек-нож разжал кулак — на ладони его лежал бесформенный почерневший кусочек металла. Он презрительно отбросил его в сторону. На руке колдуна не осталось ни единой отметины…Он прищелкнул пальцами, и рука Магары сама собой потянулась к перу.— Заканчивай! — скомандовал он. — Да поживее! Глава 39 Тень утробно зарычала, когда хозяин втянул ее в серую мглу, и тотчас тоненько заскулила, ведь она первой утратила способность видеть. Бростек склонился и почесал ее за ушами, волчица успокоилась и последовала за ним, руководствуясь теперь лишь обонянием. А люди шли вперед, чутко прислушиваясь к игре Хьюитта и пению Селии. Музыка была чарующе прекрасной, но звучала странно и казалась даже неуместной…Они шли бок о бок — Варо в центре и немного впереди товарищей. Поскольку ростом он превосходил друзей, то чуть дольше сохранил способность видеть. Когда его друзья с головой погрузились в серую муть, он ощутил, как оба разом споткнулись и судорожно вздохнули. Даже предупрежденные о том, что с ними произойдет, они не смогли справиться с ужасом и полнейшей растерянностью. Оба отчего-то тянули за веревки, притом в совершенно противоположных направлениях. Варо удивился, но крепко натянул обе веревки.— Вы сбиваетесь с пути! — сказал он, инстинктивно повышая голос, так как не видел более друзей.— Ничего подобного, — ответил Бростек. Голос его звучал приглушенно. — Я не менял направления.— И я тоже, — откликнулся Кередин. — Клянусь!— Вы оба свернули, причем в разные стороны! — настаивал Варо. Он вновь натянул веревки, сокращая разделявшее их расстояние. — Буду держать голову как можно выше — сколько смогу. Я поведу вас!Друзья согласились и покорно пошли вслед за ним. Бростек и Кередин ступали неуверенно, держась за веревку.— Вы хоть что-нибудь видите? — спросил Варо, на мгновение остановившись.— Совершенно ничего, — ответил Бростек. — Это ужасно.— А я чую какой-то запах, — чуть погодя подал голос Кередин.— Какой?— Пока не пойму. Какой-то резкий и неприятный…— А теперь я чувствую ветерок, дующий нам в спину, — сказал Бростек. — Он слабый, но я его чувствую!— Не может быть, — возразил Варо. — Туман совершенно неподвижен.— Но это так, — подтвердил Кередин. — Я тоже чувствую.— Еще несколько шагов — и я с головой уйду в туман, — предупредил друзей Варо. Он уже шел на цыпочках. — Вы еще слышите музыку?— Да, она доносится справа, — сказал Бростек.— Ничего подобного, слева! — возразил Кередин.— Она все еще звучит сзади, — выдал свою версию Варо. — Мы все время идем прямо, никуда не сворачивая.— А я уверен, что мы повернули, — убежденно произнес его друг.— Поверь, это не так. Ты готов?— К этому невозможно подготовиться, — ответил Кередин. — Давайте просто пойдем, а там будь что будет…Варо судорожно вздохнул, прежде чем с головой погрузиться в серый туман. И тотчас понял растерянность своих товарищей. Его объяла непроглядная муть, но Варо усилием воли овладел собой, хотя это далось ему нелегко.— Ты… уже? — спросил Бростек.— Да.— А теперь мне кажется, будто скрипач играет прямо перед нами… — неуверенно сказал Кередин.— Но я все еще слышу музыку справа, — настаивал на своем Бростек.— Не обращайте внимания, — прекратил бесцельный спор Варо. — Здесь, похоже, действуют иные законы…Легко сказать, подумали Бростек и Кередин. Музыка Хьюитта была последней их связью с внешним миром, и, чтобы перестать ее замечать, потребовалась бы железная воля. Конечно, для Варо это раз плюнуть, а вот для них… Все три человека и волчица были теперь совершенно слепы, а под одежду понемногу проникала противная сырость, волосы и кожа становились влажными… Ветер и впрямь дул им в спину. Они замедлили шаг, пытаясь унять бешеное биение сердца.— Что дальше? — спросил Бростек.— Стойте смирно, — сказал Варо. — Я попробую наклониться и пощупать, что у нас под ногами.Тотчас оба почувствовали, как натянулись веревки. Пальцы Варо нащупали траву. Она была влажна и холодна, но все еще жива. Он тотчас поведал друзьям о своем открытии и прибавил:— Если верить панно, то мы сейчас вступили в весну. Только тут осталось что-то живое. — Он помолчал, потом продолжал задумчиво: — Здесь, у самой земли, музыки совсем не слышно, а запах много сильнее…— Ш-ш-ш-ш-ш! Я что-то слышу! — прервал его Бростек.Варо умолк и услышал доносящееся откуда-то издалека тихое пение. Девичий голосок был печален и слаб, а слов песенки пока не удавалось разобрать. Варо поднялся и медленно направился на звук детского голоса.— Это, должно быть, та самая девочка, у надгробия, — тихо произнес он. — Пойдемте. За мною, след в след!Когда он встал, то вновь уловил еле слышные звуки скрипки и женского голоса, но они постепенно стихали, зато голосок девочки звучал все отчетливее. Теперь явственно слышалась хрипотца и одышка. Но вот Варо разобрал слова:
Средь прочих чудес породила природаЧетыре волшебные времени года:Вот семечко, листик, цветочек и плод —И снова кружится цветной хоровод…
Но тут девочка мучительно закашлялась, а потом в груди у нее засвистело, и она расплакалась. Тень тихонько заскулила, словно от жалости, а Бростек помимо воли рванулся вперед, желая обнять, утешить ребенка, унять его боль…Все трое, не сговариваясь, двинулись вперед с вытянутыми руками. Пальцы Бростека внезапно ощутили странное тепло. Это длилось всего мгновение, но Бростек понял: это она! По всему его телу пробежала дрожь, точно он дотронулся до привидения. Его пронзила мысль, что даже это последнее тепло, такое слабое и призрачное, вскоре угаснет, исчезнет навеки… Девочка умирала, и как только это случится, с нею вместе умрет и волшебный сад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111