— Что за жуткое место! — выдохнул Бростек. На лице Кередина застыла гримаса отвращения.Один Варо оставался внешне спокойным.— Жаль, что не могу показать вам панно прежним, — вздохнул Хьюитт. — Оно было невыразимо прекрасно!— А перемены происходили лишь во время затмений? — спросил Кередин.— Началось именно с этого, — кивнул Хьюитт. — По крайней мере, я замечал разницу вскоре после затмений. Но вот с тех самых пор, как Магара ушла… туда, эти страшные перемены уже не связаны напрямую с затмениями. Почти все самое страшное случилось вчера, после желто-синего затмения. Кстати, вы его видели? Тогда же из радуги исчезли желтая и синяя полосы…— Как, еще два человека-ножа мертвы? — изумился Варо.Все трое тотчас же отметили прямую связь между гибелью людей-ножей и исчезновением цветов из радуги.— Похоже на то, — подтвердил Бростек.— Значит, осталось только двое, — подытожил Кередин. — Очевидно, Оранжевый уцелел потому, что мы вовремя не добрались до Салемского перевала…— А что произойдет, когда исчезнут все цвета? — еле слышно спросил Бростек.— Настанет тьма, — прошептал Хьюитт. Ему, как никому другому, понятно было волнение трех друзей.— А ведь это двойное затмение по времени совпало с нашим разговором с Магарой! — воскликнул Варо, обращаясь к Бростеку.— С разговором? — ошалел Хьюитт. — Что еще за разговор?— Все было очень странно, — ответил Варо. — Мы одновременно услышали ее голос. Она звала нас по именам, потом сказала что-то еще, но мы не разобрали слов. Спросила еще: «Вы слышите меня?»— А вот эта штука стала горячей, — прибавил Бростек, выуживая из кармана подвеску мертвого мага и высоко поднимая ее в воздух.— И у Магары есть такая штуковина! — воскликнул Хьюитт. — Она нашла его в кристалле, который ныряльщики достали ей из озера!— В Тревайне? — недоуменно уточнил Кередин.— Да, — кивнул музыкант. — Иро сказал Магаре, что это древний символ света.Трое путешественников переглянулись.— Стало быть, Линтон прав и в кратере скрыто нечто очень важное… — задумчиво проговорил Варо. — Но что?— Не отвлекайтесь! Вы рассказывали о разговоре с Магарой! — нетерпеливо прервал его Хьюитт.— Нам кажется, она сказала: «Пробудите волшебника в Неверне!», — сказал Варо. — Но я все же не вполне уверен…— Но она, несомненно, сказала что-то про Неверн, — подхватил Бростек. — Мы и так направлялись сюда, но после того, что услышали, просто загнали лошадей!— Однако последние ее слова были странными, — снова заговорил Варо. — Я совершенно ясно слышал: «Не надо!» Но поскольку это противоречит всему, сказанному ею ранее, мы рассудили, что относилось это не к нам, а к кому-то другому. Вот кому — это вопрос…— По крайней мере, она еще жива, — тихо сказал Хьюитт. Он начал было в этом всерьез сомневаться. — А вам удалось ей ответить? — спохватился музыкант.— Мы пытались, но толком не знали, как это сделать, — ответил Варо.— Потом мы решили сделать все, о чем Магара просила, — объяснил Бростек, — и тут поняли, что на самом деле понятия не имеем, о чем именно она просила! Ну в самом деле, как разбудить этого волшебника из Неверна?— Ну, перво-наперво, туда надо проникнуть, — заметил Кередин.Все поглядели на неумолимый туман.— Ты все еще полагаешь, что это — магический ключ к Неверну? — Варо кивнул в сторону панно.— Да. Теперь я как никогда в этом уверен, — ответил Кередин. — Все, что Магара прочла в библиотеке Аренгарда, лишь подтверждает это предположение, а перемены в картине, несомненно, являются зеркальным отражением реальных перемен в волшебном саду. К тому же нам известно, что панно неким образом связано с людьми-ножами и затмениями…— Затмения беспокоят даже Картель, — вставил Хьюитт.— Спасибо, друг, мне сразу же полегчало! — едко парировал Бростек. — Теперь все мы можем спать спокойно!— Когда Магара входила в туман, как раз случилось затмение, — припомнил Хьюитт, и по коже у него тотчас забегали мурашки. — Оно было голубое…Нахлынувшие воспоминания заставили всех умолкнуть, но через некоторое время голос Варо вернул его друзей к действительности:— Ну хорошо. Пора подводить итоги. Панно — магический ключ к Неверну и одновременно — ключ к Лабиринту Теней. Похоже, Магаре удалось сквозь него пройти. Если бы она просто заблудилась, то давным-давно вышла бы из тумана. А это значит, что и нам это под силу.Варо говорил очень уверенно. Казалось, он всем сердцем верит, что, пройдя сквозь таинственный лабиринт, они вызволят свою подругу.— Однако там, внутри, нам придется действовать вслепую, — добавил Бростек. — Хьюитт сказал, будто в тумане и собственного носа не разглядеть.Музыкант отчаянно закивал.— Не забудь и еще кое о чем, — напомнил Варо. — Если мы верно поняли Магару, то где-то там есть и волшебник. Нам следует его каким-то образом разбудить — возможно, именно он поможет нам справиться с людьми-ножами? — Он помолчал. — Итак, что мы имеем еще?— А не забыли ли вы древние легенды? — вдруг спросил Хьюитт. — Ведь только «невинные и чистые сердцем» могут войти в Неверн. А в мире не восторжествует зло, «доколе сияет солнце на небе над волшебным садом». В этом саду, между прочим, одновременно царят все четыре времени года…— Интересно, насколько мы невинны? — задумался Бростек.— Если Неверн сейчас именно таков, — кивнул Кередин в сторону панно, — то с солнечным светом там дело обстоит неважно…— Как ты сказал — все времена года разом? — переспросил Варо.Хьюитт подробно рассказал о странностях прежней картины, изображающей магический сад.— Но теперь там все по-иному, — сказал Варо.— Сейчас все времена года умирают, — добавил Бростек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111