Он стоял лицом к окну, опершись лбом о руку, а рукой о стекло. Соломин тронул его за плечо. Он быстро обернулся. Взъерошенный, немытый, Нежданов имел вид дикий и странный. Впрочем, и Соломин изменился в последнее время. Он пожелтел, лицо его вытянулось, верхние зубы обнажились слегка... Он тоже казался встревоженным, насколько могла тревожиться его "уравновешенная" душа.
- Маркелов таки не выдержал, - начал он. - Это может кончиться худо; для него, во-первых... ну, и для других.
- Я хочу пойти посмотреть, что там такое... - промолвил Нежданов.
- И я, - прибавила Марианна, показавшись на пороге двери.
Соломин медленно обратился к ней.
- Я бы вам не советовал, Марианна. Вы можете выдать себя - и нас; невольно и безо всякой нужды. Пускай Нежданов идет да понюхает немножко воздух, коли он хочет... и то немножко! - а вы-то зачем?
- Я не хочу отстать от него.
- Вы его свяжете.
Марианна глянула на Нежданова. Он стоял неподвижно, с неподвижным, угрюмым лицом.
- Но если будет опасность? - спросила она.
Соломин улыбнулся.
- Не бойтесь... когда будет опасность - я вас пущу.
Марианна молча сняла платок с головы - и села. Тогда Соломин обратился к Нежданову.
- А ты, брат, в самом деле посмотри-ка немножко. Может быть, это все преувеличено. Только, пожалуйста, осторожнее. Впрочем, тебя подвезут. И вернись поскорее. Ты обещаешь? Нежданов, обещаешь?
- Да.
- Да - наверное?
- Коли тебе здесь все покоряются, начиная с Марианны!
Нежданов вышел в коридор не простившись. Павел вынырнул из темноты и побежал вперед по лестнице, стуча коваными подковами сапогов. Он должен был подвезти Нежданова.
Соломин подсел к Марианне.
- Вы слышали последние слова Нежданова?
- Да; он досадует, что я слушаюсь вас больше, чем его. И ведь это правда. Я люблю его, а слушаюсь вас. Он мне дороже... а вы мне ближе.
Соломин осторожно поласкал своей рукой ее руку.
- Эта история... очень неприятная, - промолвил он наконец. - Если Маркелов в ней замешан - он погиб.
Марианна вздрогнула.
- Погиб?
- Да. Он ничего не делает вполовину - и не прячется за других.
- Погиб! - шепнула Марианна снова, и слезы побежали по ее лицу. - Ах, Василий Федотыч! мне очень жаль его. Но почему же он не может восторжествовать? Почему он должен непременно погибнуть?
- Потому, Марианна, что в подобных предприятиях первые всегда погибают, даже если они удаются... А в этом деле, что он затеял, не только первые и вторые погибнут - но и десятые... и двадцатые...
- Так мы и не дождемся?
- Того, что вы думаете? - Никогда. Глазами мы этого не увидим; вот этими, живыми глазами. Ну - духовными ... это другое дело. Любуйся хоть теперь, сейчас. Тут контроля нет.
- Так зачем же вы, Соломин...
- Что?
- Зачем вы идете по этой дороге?
- Потому что нет другой. - То есть, собственно, цель у нас с Маркеловым одна; дорога другая.
- Бедный Сергей Михайлович! - уныло промолвила Марианна. Соломин опять осторожно поласкал ее.
- Ну, полноте; еще нет ничего верного. Посмотрим, какие известия привезет Павел. В нашем... звании надо быть твердым. Англичане говорят: "Never say die".
Хорошая поговорка. Лучше русской: "Пришла беда, растворяй ворота!" Заранее горевать нечего. Соломин поднялся со стула.
- А место, которое вы хотели мне достать? - спросила вдруг Марианна. Слезы блестели еще у ней на щеках, но в глазах уже не было печали...
Соломин сел опять..
- Разве вам так хочется поскорей уехать отсюда?
- О нет! Но я желала бы быть полезной.
- Марианна, вы очень полезны и здесь. Не покидайте нас, подождите. Чего вам? - спросил Соломин вошедшую Татьяну..(Он говорил "ты" одному Павлу - и то потому, что тот был бы слишком несчастлив, если б Соломин вздумал говорить ему "вы".)
- Да тут какой-то женский пол спрашивает Алексея Дмитрича, - отвечала Татьяна, посмеиваясь и разводя руками, - я было сказала, что его нет у нас, совсем нету. Мы, мол, и не знаем, что за человек такой? Но тут он...
- Да кто - он?
Да самый этот женский пол. Взял да написал свое имя на этой вот бумаге и говорит, чтобы я показала и что его пустят; и что, если точно Алексея Дмитрича дома нет, так он и подождать может.
На бумаге стояло крупными буквами: М а шу р и н а.
- Впустите, - сказал Соломин. - Вас, Марианна, не стеснит, если она сюда войдет? Она тоже - из наших.
- Нисколько, помилуйте.
Через несколько мгновений на пороге показалась Машурина - в том же самом платье, в каком мы ее видели в начале первой главы.
XXXI
- Нежданова нет дома? - спросила она; потом, увидела Соломина, подошла к нему и подала ему руку. - Здравствуйте, Соломин! - На Марианну она только кинула косвенный взгляд.
- Он скоро вернется, - отвечал Соломин. - Но позвольте спросить, от кого вы узнали...- От Маркелова. Впрочем, оно и в городе... двум-трем лицам уже известно.
- В самом деле?
- Да. Кто-нибудь проболтал. Да и Нежданова, говорят, самого узнали.
- Вот-те и переодевания! - проворчал Соломин. - Позвольте вас познакомить, - прибавил он громко. - Госпожа Синецкая, госпожа Машурина! Присядьте.
Машурина слегка кивнула головою и села.
- У меня к Нежданову есть письмо; а к вам, Соломин, словесный запрос.
- Какой? И от кого?
- От известного вам лица.,. Что, у вас... все готово?
- Ничего у меня не готово.
Машурина раскрыла, насколько могла, свои крохотные глазки.
- Ничего?
- Ничего.
- Так-таки решительно ничего?
- Решительно ничего.
- Так и сказать?
- Так и скажите.
Машурина подумала и вынула папироску из кармана.
- Огня можно?
- Вот вам спичка.
Машурина закурила свою папироску.
- "Они" другого ждали, - начала она. - Да и кругом - не так, как у вас. Впрочем, это ваше дело. А я к вам ненадолго. Только вот с Неждановым повидаться да письмо передать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90