- Тогда слушай меня, о госпожа. Я не ждал от тебя иного ответа... -
прошептал Данияль. - Все дело в предсказании. Бедр-ад-Дину, да не помилует
его Аллах, было предсказано, что он умрет в тот день, когда у твоего брата
родится сын! И ему стало известно, что вскоре это случится! Вот почему он
ворвался во дворец, и убил царя Джаншаха, и расправился с его гаремом!
Тут мы услышали стук копыт.
- Это за мной, - сказал Данияль. - Мне удалось опередить их, но
ненамного. Они узнали, что я из твоей стражи, о госпожа! Беги, беги, Аллах
да будет твоим покровом!
Я стала поднимать Данияля на ноги.
- Я не оставлю тебя этим собакам! - сказала я ему. - И если ты не в
силах держаться в седле, я перекину тебя через конскую спину и увезу!
- Я непременно умру возле этой мечети, ибо такова воля Аллаха! -
отвечал Данияль. И не успела я опомниться, как он достал кинжал и приложил
его к груди. - Беги, о госпожа! Даже если эти предатели и не станут меня
убивать, я все равно умру от раны. Беги, скрывайся!
И он вонзил в себя кинжал.
Так я осталась совсем одна. И из всего прежнего величия остались при
мне только отцовская сабля, конь Абджар и еще мужской наряд, который стоил
немалых денег.
Поправив лук и колчан со стрелами за спиной, я вскочила на коня, и
вовремя - те, кто гнался за Даниялем, были уже совсем близко, я уже
слышала их голоса.
Спрятавшись за развалинами мечети, я видела, как они окружили тело
Данияля, осветили его факелом, посовещались и поехали прочь.
А я поскакала в предместье за рекой - туда, где жила Зумруд, будущая
мать моего племянника.
Поскольку все это время муж Зумруд был в отъезде, мой брат не мог
заставить его дать Зумруд развод и забрать ее в свой гарем. И таким
образом обо всем этом деле знали только я, да евнух Мамед, да Садреддин
ибн Яхья, да сама Зумруд, да ее невольницы.
И вот теперь, разыскивая впотьмах дом Зумруд, где я и была-то всего
только раз, я думала - проведает ли изменник и предатель Бедр-ад-Дин о
Зумруд и ее будущем ребенке, скажет ли ему об этом Мамед, купит ли он эту
тайну у Садреддина ибн Яхьи, а, может, какая-либо из невольниц Зумруд
захочет получить свободу и приобретет ее столь недорогой ценой?
И Мамед, и Садреддин ибн Яхья при жизни моего брата Джаншаха были ему
преданы, но я уже знала, что значит преданность придворных, мне уже
приходилось однажды спасаться бегством. И я знала, что в таких случаях
следует рассчитывать только на себя.
Если бы брат, умирая, мог увидеть меня, он сказал бы мне: "Спасай
моего сына, а Бади-аль-Джемаль!". И даже если бы ребенок Зумруд не имел
никакого отношения к моему брату, довольно было бы того, что его рождение
означает смерть предателя Бедр-ад-Дина!
Двери, конечно, были заперты, Зумруд уже не расставляла сети
полночным гулякам. Я с трудом разбудила раба-привратника. Он долго не мог
понять, что перед ним посланец сестры царя, Бади-аль-Джемаль. Дом стоял в
предместье за рекой - здесь еще спали спокойно, не зная, что дворец
захвачен и что до дворе рубят головы царским женам, одна из которых может
случайно оказаться будущей матерью царевича!
Устав тратить время на уговоры, я сократила пустые речи и обнажила
кинжал. Это подействовало. Раб поднял переполох, вышли другие рабы и в
конце концов шум разбудил хозяйку, а я этого и добивалась.
Возмущенная Зумруд вышла на шум.
- Кто это врывается в дома правоверных? - сердито воскликнула она. -
О соседи, на помощь!
- Молчи, о Зумруд, - сказала я, - и взгляни на меня внимательно!
Помнишь ли ту ночь, когда двери твоего сада были открыты для царя
Джаншаха? И помнишь ли ты мальчика, который уснул на ковре в саду под звон
твоей лютни?
- Да, я узнаю тебя, - ответила Зумруд, - но почему ты врываешься в
мой дом среди ночи, и угрожаешь моим рабам, и пугаешь моих невольниц?
- Потому что я - сестра царя Джаншаха, Бади-аль-Джемаль! -
воскликнула я. - И царь убит, и во дворце хозяйничают враги и предатели, а
я примчалась сюда, чтобы спасти тебя, о Зумруд, и то дитя, которое ты
носишь во чреве! Ибо всем нам угрожает смертельная опасность!
Тут начался переполох. Крика и воплей было - как будто ветром сорвало
крышу с женской бани...
Наконец, завернутую в изар Зумруд посадили на круп моего коня, и дали
ей узелок с вещами, и еще узелок с едой.
- Я отвезу вашу госпожу в надежное место и вернусь, - пообещала я
домочадцам Зумруд. - И если из дворца придут искать ее, а кто-то из вас
осведомит погоню о событиях этой ночи, - я узнаю, кто это, и проживет он
не больше времени, чем нужно сабле для замаха и удара!

И в одну из ночей Бедр-ад-Дин приказал своим воинам, и они ворвались
во дворец, и убили царя Джаншаха, и отрубили головы его женам и
наложницам. А царевны Бади-аль-Джемаль в это время не было во дворце, и
она узнала о смерти брата, и о предсказании мудрецов, и села на спину
коня, и поехала в предместье, где жила Зумруд, и взяла ее, и увезла прочь
от города.
И они ехали до рассвета, и приехали на берег моря. А там была
пристань, и чтобы добраться до нее, нужно было преодолеть перевал в горах,
и Бади-аль-Джемаль въехала на перевал, а Зумруд сидела у нее за спиной, и
они увидели, что с одной стороны у них - море, и пристань, у пристани
стоят корабли, и на одни из них носят груз, а другие освобождают от груза.
А со второй стороны перевала были горы, и равнина, по которой они
прискакали сюда, и по равнине мчался отряд всадников в белых плащах, и в
руках у них были дротики и копья.
1 2 3 4 5 6 7