– Караул, убивают! - взвыл он. Тут же Левушка приставил ему к горлу шпагу.
– Ты кто таков? - спросил он яростно.
Тут попугай решил, что без его вмешательства получается как-то скучновато. И с особой попугайской пронзительностью выкрикнул:
– Давай хрен свежий, хоть медвежий!
– Живу я здесь! Сожитель! - одновременно с попугаем объявил про себя молодец.
В дверях гнездышка появился готовый ко всему Архаров.
– Какой такой сожитель? Какого черта от людей прячешься? А ну, пошли вниз - разбираться!
Левушка отвел шпагу - и, стоило молодцу сесть прямо, Архаров твердой рукой ухватил его за шиворот.
– Да что вы, ваши милости?! - взвыл молодец.
– Уху ели, али так охренели? - добавил язвительный попугай, уже вдогонку.
В гостиную они не столь вошли, сколь ввалились, едва не застряв в дверях: Архаров сгоряча норовил втиснуться вместе со своей возмущенной добычей, которую к тому же подгонял сзади шпагой Левушка.
Девки, уже много чего успевшие в деле нехитрого соблазнения, взвизгнули и, вскочив, ухватились друг за дружку.
Одна Марфа осталась сидеть за столом, преспокойно наливая Матвею из штофа в стопочку.
Она повернулась, поглядела на Архарова, именно на него, и выпрямилась.
– Чего ты, батюшка Николай Петрович, к моему дармоеду привязался? - удивленно, но и довольно сердито спросила Марфа. - Это Никодимка, при моей особе состоит. Никаких иных грехов за ним не водится.
– Ишь ты, при особе! - прямо-таки восхитился Архаров. - Сколько ж тебе лет, чтобы молоденьких ребят к своей юбке пришпиливать?
Никодимкиного шиворота он тем не менее не отпускал.
– Да уж не больше, чем нашей государыне, - дерзко отрубила Марфа.
– Ты постерегись такие слова выговаривать, - предупредил Архаров.
– А то вся Москва не знает, что она с Гришкой Орловым живет! А он ее на пять лет моложе. Не смеши, сударик. И не грозись - чума вон пострашнее тебя будет, и той не боюсь. Немало погуляно, наливочек попито, молоденьких мальчиков полюблено!
Тут-то Архаров и ощутил, что нашла коса на камень.
Он оценивал всякую женщину по мужчине, который ее так или иначе содержал - в законном ли браке, иным ли порядком. Тот, кто научил Марфу независимо и дерзко обращаться с мужчинами, был, видать, человек не простой, а наглый и веселый - в бабьем голосе Архаров уловил перепев мужской молодецкой интонации.
– Не связывайся, Архаров, - подал голос Бредихин. - Марфа у нас черт, а не баба.
Это звучало лучше всякого галантного комплимента.
Решив, что и впрямь не стоит затевать шумихи в домишке сводни, Архаров отпустил Никодимкин шиворот.
– Вот и Ваня мой так же, бывало, говорил. Бывало, как сцепимся ругаться - только искры летят. И чертом звал, и гадюкой семибатюшной. А замуж меня провожал - шкатулочку подарил, а в шкатулке той такие камушки, что нашей государыне и не снились. На черный день берегу. Никодимка, поди сюда, сядь тут!
Парень послушно уселся на стул, тут же девки бросились к нему с гребешком, расчесали кудри. Марфа подошла, подхватила юбки и взгромоздилась к нему на колени.
– Так-то, сударь мой, - сказала она гордо. - Девки, чего струхнули? За стол живо - и жеманничайте пободрее! И кавалеров разбирайте, пока я стариной не тряхнула! Фаншета! Ну-ка, приголубь кавалера!
И указала ей на Архарова.
Фаншета-Дунька бойко подошла к нему.
– За стол пожалуй, сударь, а то и сразу в светелку.
Архаров невольно ухмыльнулся. И похлопал ее по плечику - там, где соскользнула кружевная косынка.
– Погоди, прелестница, мне с хозяйкой сперва переговорить надобно.
– Как изволишь, сударь, - обиженно сказала Дуська и пошла добывать Левушку.
Архаров же подошел к Марфе и встал перед ней твердо, всем видом показывая: бабьи штучки не про меня, а поговорить о деле надобно.
– Ты, надо думать, под ручной заклад деньги даешь, - сказал сводне Архаров. - Сережки там, перстеньки…
– Случается, - осторожно согласилась она.
– Пойдем-ка ненадолго.
– А пойдем.
Она, словно ждала как раз такого приглашения, соскользнула с Никодимкиных колен и, даже не обернувщись на своего дармоеда, пошла из гостиной прочь, Архаров - за ней.
Сводня привела его в розовое гнездышко, преспокойно убрала со стула свои наряды.
– Тут ты, сударь, можешь быть безопасен, - сказала. - Лестница со скрипом, девки уже умные - меня не подслушаешь.
– Так я про заклады.
Марфа посмотрела на него вопрошающе.
– Не похож ты, кавалер, на ветропраха, который часишки с табакерочками закладывает, - сообщила она.
– Нет, я не вертопрах, - согласился Архаров. - Могу весь твой домишко вместе с девками купить.
Она помолчала.
– Твое счастье, Николай Петрович, что не сказал - вместе с девками да с тобой самой впридачу. Тут-то бы и опозорился. Спрашивай, отвечу.
– Часто ли приходят заклады выкупать?
– Иной раз и приходят. Сам видишь, чума. Иной бы и рад выкупить, да на тот свет отправляется.
– Заклад, стало быть, за гроши тебе достается?
– Такое уж ремесло, - отрубила Марфа.
– А куда потом денешь?
– Чума не навек. Кончится - буду разбираться. Иное продать можно. Иное - камни выну, продам особо, оправа - ювелирам, на вес. А есть вещицы, что себе оставлю.
– Ловко ты, Марфа Ивановна, устроилась. Чума тебе и кормилица, и поилица. А что, в последние дни не приносил ли кто заклада?
– У тебя стянули чего? - оживилась она.
Архаров усмехнулся - он уже сообразил, что сводня не брезговала и краденым, но брала только у верных, годами проверенных людей.
– Не у меня. Ищу я человека, который сразу бы много принес - перстеньков с десяточек, сережек пригоршню…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118