– Ну, говори.
– Тут у меня люди остаются, которые со мной провели весь розыск, взяли убийцу митрополита и захватили банду мародеров.
– Опять? - спросил Орлов с явным неудовольствием. - Ты уж за них просил.
– Они честно служили.
– Опять за свое?
– Коли по закону - их вернут в тюрьму, - словно бы не слыша неудовольствия, уходя от графского взгляда, бесцветным голосом продолжал Архаров.
– Вернут, откуда взяли, - поправил граф.
– А коли по справедливости, - они свой грех искупили, - упрямо заявил Архаров.
– Вот тоже негодяйский благодетель сыскался! И куда ты намерен их девать? Может, в гвардию их определить? Под твое начало? - вопрос был поставлен жестко, тут бы и выпалить подсказанный Карлом Иванычем ответ, но Архаров промолчал.
По чести, он и сам не знал, на что употребить мортусов. Диковинную идею Шварца оглашать - на резкий ответ нарываться: мало ли, что было при императоре Петре, тогда, может, и каторжник попадался иной, более склонный к добродетели… Но, коли не будет иного выхода…
– Ты полагаешь, будто они станут полезными членами общества - ну так и подскажи мне, убогому, каким манером! - ядовито осведомился Орлов.
– Они потрудились не за страх, а за совесть. Банду мародеров взяли, убийцу митрополита, как кобеля на сворке, привели, - в этих словах Архаров попытался подпустить намек.
– Да знаю, докладывал! Дальше что с ними делать - придумал?
– Нет. Но надо их в люди вывести. Заслужили.
– Экую ты на меня взгромоздил мороку… В люди! Тут сам себя не знаешь, как в люди вывести! - воскликнул Орлов. - Мало хлопот - еще и Архаров со своими каторжниками! Ну вот скажи - Самойловичу разве их отдать? Ему в больницах крепкие мужики нужны. Совсем их на волю отпускать нельзя - за старое примутся. Ну, скажем, отдам я их Самойловичу - так чума пойдет на убыль, и они без дела останутся, пустятся чудить.
Архаров молчал, глядя в пол. Возразить было нечего. Оставалось лишь пустить в ход замысел Шварца.
– Нешто ты сам с ними в Москве останешься следить за их примерным поведением? - сердито спросил граф и вдруг замер. Мысль посетила его - и по красивому лицу было видно, как эта мысль в голове обживается, укореняется, расцветает и приносит изумительный плод.
– В люди, стало быть, хочешь их вывести? Ну, гляди! Где они у тебя?
– Снаружи. Ждут у крыльца.
Орлов решительной походкой вышел на крыльцо. За ним выскочил еропкинский лакей с фонарем.
– А ну, выходите! Все, все! И ты, Ваня! - велел Архаров.
Мортусы, наконец-то хоть малость смутившись, предстали пред графские очи.
– Все, что ли? - спросил Орлов.
– Мортусы, встать отдельно, - приказал Архаров. Они подчинились.
Граф счел пальцем по головам - Архаров следил за этим пальцем - и хмыкнул.
– Девять рыл, - сказал граф. - Только-то? Я думал, за всю тюрьму просишь.
– Есть и другие, но сейчас делом заняты. Они же мортусы, никто их в отставку не увольнял, - Архаров позволил себе нечто вроде шутки, внимательно следя за графским лицом.
– Ничего, плечистые. Всего - сколько?
– Десятка два, пожалуй, будет, - вспомнив штурм особняка, сказал Архаров.
– И берешься их всех в люди вывести? Так, что ли?
Архаров видел - люди уставились не на Орлова, люди на него самого уставились с надеждой.
– Коли будет на то Божья воля, выведу.
– Ну, сам напросился! Ступай, мне сейчас недосуг, письма надобно диктовать, государыня ждет победных реляций, а решение мое вскоре узнаешь.
– Так им в тюрьму не возвращаться? - упрямо переспросил Архаров.
– Пусть службу свою пока не бросают. А ты составь список, дашь мне.
– Тучков, перепиши их всех, - тут же переадресовал поручение Архаров, ища взглядом в толпе Левушку.
– Честно, говоришь, служили? - переспросил Орлов. - И драться умеют?
– Честно служили. И драться умеют.
– Ох, Архаров, не быть тебе при дворе, - вдруг заявил граф. - Не говорун ты, нет чтобы риторически, с вдохновением рассказать… Ну, знаю я теперь, как с вами быть, братцы. Коли что - не прогневайтесь!
И, резко повернувшись, исчез в освещенных дверях, а лакей поспешил следом.
– Сдается, вас на службу возьмут, - сказал тогда Архаров.
И тогда лишь к нему вышел Левушка.


* * *

Архаров и Левушка, сидя на тюфяках, обувались, чтобы пойти завтракать, а Матвей Воробьев пугал офицеров докторскими байками про ожившие чумные трупы, когда Левушкин взгляд скользнул под соседний стул - и там остановился, а рожица отобразила недоумение.
– Что это у тебя, Николаша? - спросил Левушка, тыча пальцем под стул, рядом с которым стоял архаровский баул, так что это пространство, огороженное изголовьем тюфяка, баулом и стенкой, как будто все принадлежало Архарову.
– А что?
– Лохань какая-то под тряпицей, - встав и потопав, чтобы ноги удобнее обустроились в башмаках, сказал Левушка.
– Какая еще лохань?
Левушка нагнулся и тут же, морща нос, выпрямился.
– От чумы, что ли, оберегаешься?
Никодимка, посреди гостиной бривший Артамона Медведева, смахнул с бритвы пену и тоже подошел поглядеть. Даже опустился на четвереньки, держа при этом бритву на отлете.
– Уксус, - доложил он. - Только весь высох.
– Вспомнил, - буркнул Архаров. - Кыш отсюда.
На дне лоханки лежали драгоценности из сундука, прихваченные, чтобы как-то облегчить жизнь мортусам - на случай, если их вернут в тюрьму. Архаров держал их наготове до последнего - до того вечера, когда Орлов определенно пообещал мортусов, участвовавших в поимке мародеров, не возвращать в тюрьму, а пристроить к делу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118