Федька втолкнул Устина. Тот, едва не загремев по ступенькам, спустился, и тут уж Шварц взял его за плечо, поставил на середину и поднес к его лицу свечку.
– Гляди, - кратко сказал немец приказчику Ивану. - А ты пиши.
И тут приказчик зарычал, заскреб по полу ногами, пытаясь найти опору и, елозя спиной по стенке, встать.
– Сука, сука! Врет он, врет! Он это, он указал! Он владыку выдал!
– О Господи… - прошептал, крестясь, Устин.
– Он кричал - туда побежал, туда! На хоры забрался! Он выдал! Он! Я-то промолчать думал! И все - за ним, с кольями!… И на двор из храмав поволокли, и он тут же!… Все слышали, как он кричал - вон, вон куда владыка забрался!…
– Заткнись, - велел Архаров. - Не то опять пасть тряпками забьем.
Но приказчик не унимался, лишь голос малость приглушил, и припоминал какие-то лишь ему и Устину понятные подробности - дверь какую-то, скамейку на церковных хорах, мужика по имени Васька Андреев, старую рясу и много чего иного. Саша, скрючившись, что-то карябал по бумаге, кляксы так и шлепались на слова.
Устин же молча слушал обвинения и угрозы. Слушал их и Архаров, вдумчиво кивая. Наконец Иван, видя, что никто более не перебивает, замолчал.
– Саша, что там у нас получается? - спросил Архаров.
– Что этот человек, Устин Петров, когда владыка Амвросий приехал в Донской монастырь и переоделся там в простую рясу, выдал фабричным, где он спрятался, - заглянув в свои каракули, сказал Саша. - В церкви, на хорах. А когда его вывели оттуда, сам начал его убивать…
Архаров посмотрел на Устина. Тот стоял, повесив голову.
– Верно ли? - спросил Архаров Ивана.
– Верно!
– А ты что скажешь? - вопрос обращался к Устину.
– Да, я его выдал… Я ж говорил, вы не верили…
Архаров повернулся к Ивану.
– Ты полагал, Устин Петров при розыске на тебя показал? Потому и заорал?
– Так как же! Непременно показал! Иначе для чего бы нас вместе свели?
– А почему он это сделал?
Иван задумался. Вопрос был неожиданный и опасный.
Он тревожно взглянул на Архарова - и на его лице оказалось возможно прочитать: я-то знаю, почему он это сделал, но как бы так ответить, чтобы тебе, ищейке проклятой, лишнего не сообщить?
– Почему он непременно должен был на тебя показать? - продолжал Архаров. - Больше не на кого было? Откуда он тебя вообще знает, чтобы на тебя показывать? Устин! Откуда ты этого человека знаешь?
– Так его многие знают, не я один.
– И кто же он?
– Сука-а-а!
Этот дикий крик вырвался из погреба и всполошил тех, кто в тот час находился на дворе.
И тут же Демка ловко заткнул Ивану рот нарочно для того приберегаемой скомканной тряпицей.
– Он кучер, - тихо сказал Устин.
– Какой кучер? Говори громко и внятно! - сказал Шварц, как говорят детям, читающим книжку по складам.
– Митрополичий…
– Кучер владыки Амвросия? - переспросил Архаров.
– Да…
– Это он с владыкой за сундуком ездил?
– Он.
– Ты сам видел, своими глазами?
– Да, он на козлах сидел.
– А кто сундук заносил в карету?
– Солдаты…
– Сашка, пиши. Отчетливо! Дальше?
– Он увез владыку.
– Куда?
– В Кремль, в Чудову обитель…
– Мог владыка там оставить сундук?
– Нет, - сказал Устин. - Мы с Митенькой следом побежали, вместе со всем народом…
– Для чего?
– Мы хотели владыке в ноги броситься, чтобы на те деньги велел поставить всемирную свечу.
Архаров вздохнул.
– И потом до Донского монастыря добежали?
– Так все же туда пошли, мы со всеми.
– Потом где был?
– На дворе.
– Больше никуда не бегал?
Устин посмотрел на него с недоумением: а что, следовало еще куда-то бечь?
– И там, прямо во дворе, ты владыку выдал?
– Да.
– Ты вместе со всеми, и с Митькой своим, вбежал во двор и закричал: владыка в церкви на хорах спрятался, имайте его, тащите за бороду наружу? Устин, довольно врак. Откуда ты знал, что владыка в простой рясе на хоры забрался?
Ответа не было.
– Блестяще, сударь, - сказал Шварц. - А теперь позвольте мне, в силу моего опыта, сделать заключение.
– С удовольствием, - отвечал Архаров.
– Прошу заметить, я не вел розыска по делу об убийстве митрополита, а занимался лишь мародерами. И я делаю свое заключение исходя лишь из поведения обоих обвиняемых здесь, в этом погребе, и из их слов, произнесенных добровольно, без применения средств дознания.
– Давай свое заключение, Карл Иванович.
– Владыку Амвросия выдал толпе тот, кто знал его местоположение. Сей кучер. И сейчас, обвиняя молодого человека, преступник приписал ему все свои поступки. Потому, что иного ничего для его обвинения выдумать не мог. Такое часто случается.
Архаров вздохнул.
– Повадки преступников ты лучше знаешь. Но какого рожна этот дурень все еще упорствует?
Шварц коснулся рукой Устинова плеча, от чего дьячок содрогнулся.
– Сказано - не лжесвидетельствуй, - напомнил он. - На себя на самого лжесвидетельствовать - тоже тяжкий грех. Насколько я понимаю, ты искренне изложил часть правды. А желательно услышать всю правду. Всю!
Архаров уже знал силу репутации Шварца. Теперь он в ней убедился.
Устин покосился на Ивана и вдруг, шагнув к нему, рухнул перед ним на колени.
– Прости, Христа ради! - взмолился он.
Шварц удержал Архарова, желавшего обругать Устина, да покрепче, положив ему руку на обшлаг мундира.
– С праведниками хлопот поболее, чем с закоренелыми злодеями, - тихо сказал он. - Со временем убедитесь в сем сами.
Устин, не вставая с колен, заговорил, глядя вниз, как если бы в молитвослов, по которому вычитывал ежедневное правило:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118