Застреливают и вешают не переставая уже год и два, и задавлены и застрелены
тысячи. Побито и разорвано революционными бомбами тоже тысячи; но так как в
последнее время убиваемых властвующими все больше и больше, убиваемых же
революционерами все меньше и меньше, то правящие классы торжествуют, и им
кажется, что они победили и что они теперь будут продолжать свою обычную
жизнь, насилием поддерживая обман и обманом поддерживая насилие.
Сущность заблуждения всех возможных политических учении, как самых
консервативных, так и самых передовых, приведшего людей к их бедственному
положению, в том, что люди этого мира считали и считают возможным
посредством насилия соединить людей так, чтобы они все, не противясь,
подчинялись одному и тому же устройству жизни и вытекающему из него
руководству в поведении. Понятно, что люди могут, подчиняясь страсти,
заставлять посредством насилия несогласных с ними людей исполнять свою
волю. Можно силою вытолкать человека или втащить его туда, куда он не хочет
идти. (Как животные, так и люди всегда и поступают так под влиянием
страсти.) И это понятно, но совершенно непонятно рассуждение о том, что
насилие может быть средством побуждения людей к совершению желательных нам
поступков.
Всякое насилие состоит в том, что одни люди под угрозой страданий или
смерти заставляют других людей делать то, чего не хотят насилуемые. И
потому насилуемые делают то, чего они не хотят, только до тех пор, пока они
слабее насилующих и не могут избавиться от того, что им угрожает за
неисполнение требуемого. Как только они сильнее, то они естественно не
только перестают делать то, чего не хотят, но, раздраженные борьбой с
насиловавшими и всем перенесенным от них, сначала освобождаются от
насилующих, а потом заставляют в свою очередь несогласных с ними делать то,
что они считают для себя хорошим и нужным. И потому казалось бы ясно, что
борьба насилующих с насилуемыми никак не может соединить людей, а,
напротив, чем дальше продолжается, тем больше разъединяет их. Казалось бы,
это так ясно, что не стоило бы говорить про это, если бы с давнего времени
обман о том, что насилие одних людей над другими может быть полезно людям и
соединять их, не был бы так распространен и принят молчаливым согласием,
как самая несомненная истина, не только теми, кому выгодно насилие, но и
большинством тех самых людей, которые более всего страдали и страдают от
насилия. Обман этот существует давно, и до христианства и после него, и
оставался и остается еще во всей силе и теперь во всем христианском мире.
Разница между тем, что было в старину, до появления христианства, и тем,
что есть теперь в христианском мире, только в том, что неосновательность
предположения о том, что насилие одних людей над другими может быть полезно
людям и соединять их, в старину была совершенно скрыта от людей, теперь же,
выраженная особенно ясно в учении Христа истина о том, что насилие одних
людей над другими не может соединять, а может только разъединять людей, все
более и более уясняется. А как только люди понимают, что насилие одних
людей над другими, кроме того что мучительно для них, еще и не разумно: как
тотчас же люди, прежде спокойно переносившие насилие, возмущаются и
озлобляются против него.
Это самое происходит теперь во всех народах среди насилуемых. Но мало того,
что истину эту все более и более сознают насилуемые, ее сознают в наше
время и насилующие. У самих насилующих в наше время уже нет уверенности в
том, что, насилуя людей, они поступают хорошо и справедливо. Заблуждение
это разрушается как для правителей, так и для борющихся с ними. Увлеченные
своим положением, как те, так и другие - хотя и стараются всякого рода
убеждениями, большей частью лживыми, убедить себя, что насилие полезно и
необходимо, - в глубине души уже знают, что делая свои жестокие дела, они
достигают только подобия того, чего желают, и то только временно, в
сущности же отдаляющего, а не приближающего их к цели.
Вот это-то сознание, все яснее и яснее усваиваемое людьми христианского
мира, и приводит их неизбежно к тому выходу, который один может вывести их
из их бедственного настоящего положения. Выход этот в одном: в принятии
человечеством скрытого от людей учения Христа в его истинном значении,
неизвестного еще большинству людей и вытекающего из него руководства
поведения, исключающего насилие.
IV
Когда среди 100 человек один властвует над 99, это несправедливо, это
деспотизм; когда 10 властвует над 90,- это также несправедливо; это
олигархия; когда же 51 властвует над 49 (и то только в воображении - в
сущности же опять 10 или 11 из этих 51) - тогда это совершенно справедливо,
это свобода!
Может ли быть что-нибудь смешнее, по своей очевидной нелепости, такого
рассуждения, а между тем это самое рассуждение служит основой деятельности
всех улучшателей государственного устройства.
Народы земли трепещут и содрогаются. Всюду чувствуется какая-то работа сил,
как бы подготовляющая землетрясение. Никогда еще человек не имел за собой
такой огромной ответственности. Каждый момент приносит с собою все более и
более важные заботы. Чувствуется, что что-то великое должно совершиться. Но
перед явлением Христа мир ждал великих событий и, однако, не принял его,
когда он пришел. Так и теперь мир может испытывать муки родов перед его
новым пришествием и все не понимать того, что происходит.
Люси Малори.
И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212