сознание
людей христианского мира и думаю, что не ошибаюсь, - особенно живо
воспринято было простым рабочим русским народом, который теперь так усердно
развращается правительством.
Если Марк Аврелий мог, несмотря на всю свою кротость и мудрость, с
спокойной совестью и воевать и распоряжаться казнями людей, то люди
христианского мира уже не могут этого делать без внутреннего сознания своей
преступности, и какие бы они ни придумывали лицемерные и глупые гаагские
конференции и условные наказания, все эти лицемерные глупости не только не
скрывают их преступлений, но, напротив, показывают то, что они сами знают,
что то, что они делают, дурно. Сколько бы они ни уверяли себя и других, что
они по каким-то высшим соображениям делают те ужасные преступления всех
законов и божеских и человеческих, которые они не переставая делают, - они
не могут скрыть ни от себя, ни от всех добрых людей всей преступности,
порочности, низости своей деятельности. Ведь все уже знают теперь, что
убийство, какое бы то ни было, гадко, преступно, дурно; знают это и все
цари, министры, генералы, сколько бы они ни прятались за какие-то
выдуманные высшие соображения.
То же самое и революционеры каких бы то ни было партий, если они допускают
убийство для достижения своих целей. Сколько бы ни говорили они о том, что,
когда власть будет в их руках, им не нужно будет употреблять тех средств
насилия, которые они употребляют теперь, - поступки их столь же
безнравственны и жестоки, как и действия правительств. И потому точно так
же, как и злодейства правительств, производят такие страшные последствия:
озлобления, озверения, развращения людей. Отличается их деятельность только
тем, - отчего она и представляется менее преступной, - что тщета
деятельности стоящего во власти правительства очевидна, тогда как
деятельность революционеров, проявляемая большею частью в теории и только
урывками на практике - во времена революции, как у нас теперь, - не так
очевидна.
Приемы же и средства борьбы у тех и других одинаково чужды свойствам
человеческой души и основам христианского учения и, одинаково озлобляя
людей и доводя их до высшей степени неразумия и озверения, не только не
достигают той цели, которую они выставляют, но, напротив, только отдаляют
людей от возможности достижения ее.
Положение и деятельность обеих враждующих сторон - правительства и
революционеров - как в России, так и во всем христианском мире, с их
средствами улучшения быта народа насилием, подобны людям, которые для того,
чтобы согреться, ломают стены того дома, в котором живут, и топят ими.
ПРИЛОЖЕНИЕ II
(К гл. VII)
Христианское учение в его истинном значении, признающее высшим законом
жизни человеческой закон любви, не допускающий ни в каком случае насилие
человека над человеком, учение это так близка сердцу человеческому, дает
такую несомненную свободу и такое ни от чего не зависимое благо и
отдельному человеку, и обществам людей, и всему человечеству, что, казалось
бы, стоило только узнать его, чтобы все люди приняли его за руководство
своей деятельности. И люди действительно, несмотря на все усилия церкви
скрыть этот закон, все более и более понимали и стремились осуществить его.
Но горе было в том, что к тому времени, когда христианское учение в его
истинном значении стало выясняться людям, большая часть христианского мира
уже привыкла считать истиной те внешние религиозные формы, которые не
только скрывают от людей истинный смысл христианского учения, но и
утверждают прямо противоположные христианскому учению государственные
установления. Так что для восприятия христианского учения в его истинном
значении людям христианского мира, более или менее понявшим истину
христианства, нужно освободиться не только от веры в ложные формы
извращенного христианского учения, но еще и от веры в необходимость,
неизбежность того государственного устройства, которое установилось на этой
ложной церковной вере.
Так что хотя освобождение от ложных религиозных форм, все убыстряясь и
убыстряясь, совершается, люди нашего времени, откинув веру в догматы,
христианства чудеса, святость библии и другие установления церкви, не могут
все-таки освободиться от тех ложных государственных учений, которые
основались на извращенном христианстве и скрывают истинное.
Одни люди, большинство рабочего народа, продолжая по преданию исполнять то,
чего требуют церкви, и отчасти вера в это учение, без малейшего сомнения
верят, именно верят, и в то возникшее в церковной вере и основанное на
насилии государственное устройство, которое ни в каком случае не может быть
совместимо с христианским учением в его истинном значении. Другие же люди,
так называемые образованные, большей частью уже давно не верящие в
церковное, и потому и ни в какое христианство, так же бессознательно верят,
как и люди народа, в то государственное устройство, основанное на том самом
насилии, которое введено и утверждено тем самым церковным христианством, в
которое они давно уже не верят.
Так что одинаково верят в необходимость насилия, как главное орудие
устройства общества, как те, которые, как рабочий народ, верят в законность
существующего устройства общества, так и так называемые образованные люди,
которые стараются постепенно исправить или революционным переворотом
изменить существующее. И те и другие не только не признают, но не могут
себе представить устройства общества, как только основанное на насилии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212