Раздался треск
обламывающихся веток, я мгновенно понял опасность.
Мы висели на высоте около 10 аршин над землей. Я хо-
тел что-нибудь сказать, объяснить Елене, что хочу ее
спасти, что она только должна отдать приказ. Я под-
нял голову и голубые глаза женщины засветились нез-
накомым мерцанием страсти. В них горел огонь непере-
даваемой ненависти. Елена держалась рукой за ствол
елки, как будто собиралась прыгнуть вниз, стояла ши-
роко расставив ноги на широко расходящихся сучьях.
Порыв внезапно налетевшего ветра раздул ее платье,
прямо надо мной темнел глубокий, ненасытный, затем-
ненный густым шелком волос таинственный глаз. Почти
теряя сознание от охватившего меня желания, я сделал
движение вверх, остый каблук ударил меня по голове,
раздался треск ломающихся веток, тело Елены пролете-
ло мимо меня и я услышал, как оно ударилось о землю.
В тот же миг я был возле нее. Она лежала бес-
сильно, подвернув одну руку, платье поднялось к вер-
ху, открыв белизну безукоризненно красивых ножек.
Глаза ее горели болью отражения. Не думая о приказе,
не произнося ни звука, я накинулся на это тело, мял
его руками, рвал скромное платье сестры милосердия.
Впивался губами в нежные овалы груди, мои сапоги
придавили колени женщины, разжимали их, царапая тон-
кую кожу. Она отбивалась с ненавистью и отчаянием.
Ее зубы со страшной силой вонзились в мою шею. Ногти
покрыли мое лицо кровавыми царапинами. Она пыталась
достать, придавленную тяжестью моего тела, сломанную
при падении руку. Но все было напрасно. Я придавил
плечами ее извивающееся тело, руками развел в сторо-
ны ее бедра и яростно проник в глубину ее тела. Но
не лаская любимую женщину, я вгонял жестокое орудие
в тело умирающей преступницы. В глазах Елены я читал
ненависть. Я был уверен, что через несколько мгнове-
ний уловлю в ее глазах знакомое огненное желание, но
в этот миг сумасшедшая, ни с чем не сравнимая боль в
смертельной судороге свела мое тело. Елена единст-
венной здоровой рукой схватила и стиснула со всей
силой, почти сплющила клубок нервов, который только
накануне ласкала с такой поразительной нежностью. Я
закричал, как безумный и, теряя сознание от ужасной
боли, ослабил руки. Елена быстро вскочила на ноги и
бросилась бежать. Я не имел сил больше преследовать
ее.
- Вот она! Держите ее! - раздались крики и я
увидел отряд солдат, кинувшихся в погоню за Еленой.
Через 2 минуты Елена была поймана. Со всей зло-
бой и ненавистью, какую только знают люди я прика-
зал:
- Это шпионка! Обыскать ее! - Десяток рук с удо-
вольствием обшарили молодое тело. Приказа не было. -
Где приказ? - спросил я, чувствуя, как бешенство ли-
шает меня возможности думать и взвешивать свои пос-
тупки. - Говори, где приказ?! - В бешенстве повторил
я. - Разденьте ее донага. Обыщите ее.
Истерзанное, в синяках и царапинах, но все же
еще прекрасное тело сияло передо мной своей божест-
венной красотой. Она снова пробуждала мою страсть,
возбуждение, для которого не могло быть утомления,
охватило меня.
- Режь ветки. Лупи ее! Так, еще сильнее! Ты ска-
жешь, стерва! - кричал я, как безумный. Грязные и
ужасные ругательства неслись из моих уст.
Свистящие удары сыпались по ее голове, каждая
кровавая полоса, каждый свист удара, каждое слово
боли я слушал с упоением. Наконец, я опомнился и
круто повернувшись, пошел прочь. Все тело было раз-
бито, голова ныла от смертельной усталости. Уходя я
слышал гоготание солдат, и вдруг опомнился. Ведь
они, скоты, изнасилуют ее. Эта мысль была невыноси-
мой, делиться с кем-нибудь Еленой. О, нет! Она не
должна быть больше ничьей. Я повернулся, Елена лежа-
ла без сознания.
- Это шпионка. Она погубила армию. Повесить ее!
- скомандовал я и увидел, как откуда то появилась
веревка и поднялось вдруг с земли божественное тело.
Я увидел, как оно вздрогнуло, вытянулось, повисло
невысоко над землей. Дрожь прошла по моему телу. Она
была также остра и полна, как прежние объятия Елены.
Но так же, как и для Елены, для меня эта ласка ока-
залась последней. Эта была последняя волна, прилив-
шая к моим жилам. Больше никогда в жизни ни одна
женщина не была в состоянии зажечь этот факел, огонь
которого как будто погас с предсмертными конвульсия-
ми Елены. И Лазарь, когда-то чудесно воскресший,
умер навсегда.
Это возмездие я ношу уже 15 лет. Я хочу наслаж-
дения, вызывая в фантазии образ далекого сладострас-
тия. Я переживаю муки недостигаемого сладострастия.
Я жив, полон страсти и вместе с тем - мертв.
Да, может быть вам интересно узнать, что стало с
приказом. Его нашли в саквояже, который Елена оста-
вила в тарантайке. Там же нашли паспорт на имя Елены
Андреевны Родионовой, несколько писем, написанных
крупным четким мужским почерком, начинающихся слова-
ми:" Любимая, ненаглядная Стася!"
Приказ о наступлении опоздал. Меня судили. При-
говорили к расстрелу, который был заменен 20 годами
крепости. Революция выпустила меня на свободу. Впро-
чем, это уже не интересно.

1 2 3 4 5 6 7 8 9