Долина стала медленно поворачиваться, открывая глазу голубую реку и большой белый дом под красной черепичной крышей. Сидевшая в шезлонге на лужайке перед домом женщина подняла голову и помахала рукой. (Она была босиком, одета в легкое белое платье, глаза закрыты солнечными очками, пышные каштановые волосы лениво шевелились на слабом ветру.) Эрик слегка повернул прикрепленные к его рукам крылья и без усилия заскользил вниз … * * * Теплая дружественная темнота заполняла комнату. Тишина по-братски обнимала все находившиеся в ней предметы. Позади оконного стекла медленно планировали бриллианты снежинок. На другом конце огромной многоспальной кровати беззвучно спала Лялька. Промытые ею ссадины на затылке Эрика напоминали о себе тупой несильной болью. Нежный аромат смешанных с тишиной духов витал под потолком. С почти неразличимого в темноте стола неразборчиво мерцала серебряная обертка на горлышке шампанского.— — Эрька, ты спишь?— — Нет.— — Я тоже. — Лялька завозилась, устраиваясь поудобнее, — Давай, поговорим?Эрик протянул руку за лежавшими на тумбочке очками. Из темноты выступили два стула со сложенной на них одеждой, белые тарелки на обеденном столе, дверь в переднюю.— — Вы с Мишкой когда догадались, что мне удалось бежать?— — А как стали эти идиоты вопросы задавать — кто мол у него друзья, да у кого он может спрятаться …Ровно гудел кондиционер. Аквариум на фоне окна казался матовым темно-голубым кубом.— — Что ты собираешься делать? — нарушила молчание Лялька.— — Не знаю … Выжду несколько дней — пока бабошинские родственники не вернутся. Потом попробую уехать из Москвы … куда-нибудь в Сибирь.— — Как ты там устроишься без документов?— — Там видно будет … на месте разберусь.Из кухни доносились мерные звуки капель, падавших из плохо закрученного крана.— — Если ты будешь вести себя, как раньше, то долго в живых не продержишься.— — Я знаю.— — И?…Прежде, чем ответить, Эрик сделал паузу, прислушиваясь к себе.— — Я могу измениться, но переделать себя — не могу. — Он помолчал, не в силах выразить сказанное более ясными словами. — Как и любой человек, я могу стать другим лишь под воздействием …— — Я поняла. — перебила Лялька.Тяжелая бархатная штора еле заметно колыхалась в такт дуновений кондиционера. Стрелки стенных часов светились в темноте.— — Ты помнишь свою мать, Эрька?— — Да.— — Сколько тебе было, когда она исчезла?— — Четыре года.— — Ты похож на нее или на отца?— — Не знаю … у меня не осталось их фотографий.Эрик закрыл глаза, наслаждаясь чистотой, теплом, сытостью, чувством безопасности и почти полным отсутствием боли.— — Ты думаешь, надежда есть? — спросила Лялька.— — У кого?— — У нас всех — у тебя, у меня, у Мишки … у наших будущих детей …Прежде, чем ответить, Эрик помолчал.— — Думаю, что нет.— — Почему?— — Мне кажется, что систему разрушить невозможно. Во всяком случае, изнутри и снизу.Наступила тишина. Маячивший за решеткой оконной рамы уличный фонарь казался узником совести. Видневшаяся в проеме туч полная луна наводила на мысль о волках-оборотнях.— — А если наверху появится желающий изменений человек?— — Откуда?… Вероятность положительной мутации в династии Романовых равна нулю.Лялька не ответила. Снова наступила тишина. Маленькая искуственная елка блестела в углу комнаты мишурой игрушек. Насупленный Дед Мороз стоял возле нее на часах и строго глядел перед собой бессмысленными пуговичными очами. Детское, как мир, новогоднее волшебство пропитывало и исцеляло раны всех душ на свете.— — Ты помнишь, как мы с тобой познакомились? — отголоски лялькиного шепота эхом прошелестели по темной комнате.— — В Университете, после отборочного тура на Всесоюзную олимпиаду по математике.— — А когда встретились в следующий раз?— — В начале первого курса, на дискотеке … я пригласил тебя танцевать.Невидимая в темноте, Лялька засмеялась.— — Мне показалось тогда, что ты вот-вот полезешь ко мне целоваться …— — Правильно показалось.— — Так чего же не полез?…— — Не осмелился. Испугался, что ты меня оттолкнешь.— — Правильно испугался. Я тогда была пухлая и чопорная …— — Ты и теперь пухлая.— — Эрька, я сейчас буду тебя убивать!Возникшая из темноты лялькина рука легонько шлепнула Эрика по губам … и так и осталась лежать на подушке, слегка касаясь его щеки.— — Помнишь, как мы после первого курса всей группой ездили в Крым?— — Помню.— — А после второго курса — на Памир?— — Помню.— — Как хорошо тогда было — несмотря на комсомольские собрания, ленинский зачет, политинформации и всю эту ерунду!… Почему мы не можем так сейчас?…— — Возраст. — Эрик помолчал, потом добавил, — Мы потеряли самый главный ингредиент счастья — молодость.Лялькина ладонь рядом со щекой Эрика чуть шевельнулась. Стало слышно, как где-то далеко едет поезд.— — То, что у тебя со Светкой, — серьезно?— — Нет.— — С твоей стороны или с ее?— — Она думает, что только с моей, но на самом деле — с обеих. Ей нужен муж — умный, привлекательный и престижный … не обязательно я.— — Почему ты никогда не заводил ни с кем серьезных отношений?Шум поезда затих вдалеке. Тиканье часов, гуденье кондиционера и капель кухонного крана возобновили свою неустанную работу.— — Сначала я сам был несерьезным. А потом понял, что отмечен … что могу принести только несчастье … — он замолчал, чувствуя, что его слова высокопарны, непонятны и слепы.— — Я понимаю, что ты хочешь сказать. — сказала Лялька.Ее рука невесомо провела по щеке Эрика, потом погладила по волосам.— — А ты знаешь, что я … — Лялька кашлянула, маскируя смущение и нерешительность, — … что я … — она замолчала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70