Но в любом льду всегда можно прорубить прорубь. В проруби вода всегда теплая. Пока не затвердеет. Но мы новую прорубь к тому времени прорубим.
И еще. Запрещаю воду ногой трогать. Запрещаю рукой. Незачем ее трогать.
Температуру воды на глаз видно. В лед не превратилась - значит теплая. В воду входить быстро. От, этого решительность вырабатывается. В воду входить так, как входит парашютист в пустоту. Все ясно?
- Все.
- Тогда одна минута на раздевание... пошла. А с завтрашнего дня раздеваться будем быстро.
Почему Настя в шкафу спит? Потому, что больше негде. Совсем недавно жила она в большой квартире. В очень большой. Но осталась одна Настя на всю квартиру. На всю Москву. На всю Россию. Квартира гулкая. Москва гулкая. Отдаются шаги в квартире. Отдаются шаги на Москве: ходят темными ночами темные люди. Стучат в двери. Вы арестованы! Вы арестованы! Вы арестованы! Вы арестованы!
Затаилась Москва. Притихла. Мертвой прикидывается. Ведет себя Москва точно так, как город Конотоп. Когда шпана по улицам песни орет.
В те странные ночи ходила Настя из комнаты в комнату. В каждой - все четыре стены книгами заставлены. Под потолки. А потолки раньше вон какой высоты делали. Все бы хорошо но на двери входной Моссовет резолюцию кнопочкой приколол: "Освободить до 13.7.1936". Резолюция в полном порядке: печать с колосьями, с серпом и молотом и подпись крюком.
Куда книги девать? И вообще, что делать? Отец, красный командир, врагом оказался. Не побоялся с самим Тухачевским спорить. А кто спорит с Тухачевским - тот враг. И мать врагом оказалась. Враг без права переписки. А дед-белогвардеец всегда врагом этой власти был. Дед где-то в маленьком украинском городишке прошлое свое таит. К деду можно было иногда, тихонько, на недельку. Теперь нельзя. Путь заказан.
Много друзей было у Насти в Москве. Только после ареста отца и матери как-то дружба разладилась, а новая складываться перестала.
До 13 июля неделя оставалась, и потому сидела Настя днями и ночами, книги листала. Читала она медленно. Быстро читать ее учили, но она этому противилась. Тот, кто быстро читает, тот не водит глазами по строчкам, а ведет глазами по одной линии сверху вниз. Девять секунд страница.
Так читать Настя не хотела. У нее - свой стиль. Никак ей нельзя было объяснить, зачем по странице надо глазами сверху вниз скользить. Она вообще не понимала, почему надо читать одну страницу, а потом другую. Развернутая книга - две страницы. Поэтому она всегда читала обе страницы разом, не скользя взглядом ни по строкам, ни сверху вниз, а накрывая сразу обе страницы одним взглядом. И взгляд задерживала. Нормальному человеку на две страницы требуется восемнадцать секунд, ей - целая минута.
Но в медленном чтении есть и преимущества. Восемнадцать секунд - чтение поверхностное. Текст запоминается, но только если он понятен и интересен читающему. Если же на две страницы тратить по целой минуте, то тогда усваивается и полностью запоминается любой текст независимо от того, понятен он или нет, интересен или не очень. Потом при желании любой однажды прочитанный текст можно воспроизвести в памяти.
Любая человеческая голова способна удержать полное содержание любой библиотеки мира, сколько бы миллионов томов в ней ни содержалось. Настя никогда не имела намерения запомнить содержание всех книг какой-нибудь библиотеки. Читала то, что под руку попадалось. А что читала, запоминала. Имея прочитанные книги в памяти, в любой момент могла мысленно открыть любую книгу на любом месте и перечитывать. И замечали странности за нею. То плачет без причины, то смеется.
А это она про себя то Гоголя читала, то Лермонтова, а то Гашека.
А тогда в пустой гулкой комнате решила проверить, как запомнила Полевой устав ПУ-36. Книжонка махонькая совсем. 215 страниц. 385 статей. Кроме статей, запомнила Настя и то, что к уставу вроде и не относится: "Текст отпечатан на бумаге Камского бумкомбината, отпечатано в 1-й типографии Государственного военного издательства НКО СССР, Москва, ул. Скворцова-Степанова, З".
Люди, которые читают быстро, чтобы наизусть запомнить книжку в 200-300 страниц, должны прочитать ее дважды. Некоторым требуется прочитать книгу трижды. А Настя запоминала все прочитанное с первого раза. Так что время, потраченное на медленное чтение, окупается. Может Настя весь ПУ-36 от начала до конца рассказать. Не своими словами, а именно теми, которыми устав написан.
Может отдельные статьи вразброс цитировать. Только номер назовите. Статья 128-я: "... Искусство составления приказа требует умения выразить выпукло и категорически идею боя..." Есть статьи в уставе коротенько совсем, как 280-я.
Три строчки. А есть длинные, как 308-я и 309-я. Почти по целой странице. Но ей все равно, как цитировать. Может - по статьям, может - по страницам. Страница часто на полуслове начинается. На полуслове и кончается. Вот Настя начинает с полуслова. Можно ее к по строчкам проверять. Всего в книге 6544 строки.
Например, пятая строчка на 139-й странице звучит так: "наводка с 800 м. Если она этим требованиям не удовлетворяет, батарея по тревоге.
Проверила себя. Сама себя похвалила: Ай да Настенька!
Только к чему все это теперь?
Книги, книги, Куда книги девать?
И решила Настя книги бросить в квартире. Те, которые любила и читала, она все равно помнит. А те, которые не любила и не читала, зачем они ей?
Ушла из квартиры. Ушла из школы. Теперь в шкафу живет. Без книг. Мастер Никанор замечает, что Настя вечерами в раздевалке прячется. Непорядок это.
Вдруг она - диверсант Вражеский? Вдруг она, одна оставаясь, оборудование портит? Но добр мастер Никанор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13