Я замерла в двери. Он тоже стоял неподвижно, стиснув в руке чайник.
Заговорили мы одновременно и произнесли одни и те же слова:
— Кто вы, черт возьми?
Глава 5
Он с грохотом поставил чайник на подставку. У него был такой озадаченный вид, что меня это тронуло. И, как можно спокойнее, я произнесла:
— Я, конечно, рада, что вам удалось найти убежище от грозы, но вы всегда врываетесь в чужой дом, даже не постучав? Или вы стучали, а я не услышала? Но дверь, кажется, была заперта.
— Ваш дом? — В голосе его звучало удивление.
— Ну да. Временно, правда. Я сняла его на две недели. А, понимаю. Вы знакомы с его владельцами? И подумали, что можно спокойно войти и…
— Вообще-то, я считал, что это мой дом. Я вырос здесь. Вот, посмотрите.
И он вынул из кармана ключ, точно такой же, как у меня, — он подходил к обеим дверям.
— Я понятия не имел, что дом перешел теперь в другие руки. Простите.
— И вы меня простите.
Наступила неловкая пауза. Он стоял около раковины, из которой капало на половик. Он явно не собирался уходить, а я вряд ли имела право упрекать его за это: за окном сильно ревел ветер и шумел дождь. Я откашлялась.
— Странно, вы не согласны? Прежние владельцы уехали два года назад, как мне сообщили. Сама я не знаю, куда они уехали, но вам, наверное, все объяснит миссис Макдугал с почты. Кажется, их звали Макей.
— Верно. — Теперь к его спокойной интонации явно примешивался говор, присущий островитянам. — Мой отец работал садовником в Тагх-на-Туир. Мой отчим.
— То есть здесь жили ваши родители? И это был ваш дом?
— Верно, — повторил он.
— Тогда… — И я замолчала, не зная, что сказать. Тут он впервые улыбнулся, и лицо его мгновенно стало очень привлекательным.
— Непредвиденное осложнение, так? Для меня тоже.
— Вы и, правда, не знали, что они уехали? Просто пришли к себе домой, думая, что они спят наверху?
— Да.
— Но… но это ужасно. Вы… — Я снова запнулась. Говорить было совершенно нечего. И я тихо добавила: — Как-то спокойно вы на это реагируете. И что же вы будете делать?
— Подожду до утра, что же еще? — Он все еще улыбался, но теперь начал беспокоиться, мало того, он явно очень устал. — Меня это не так уж и потрясло, как вы, возможно, ожидали. Я, естественно, был потрясен, когда вниз спустились вы, но я решил, что, возможно, родители уехали. Потом я подумал… ну, дело в том, что я знал, что старая леди… миссис Хэмилтон… недавно умерла. И значит, отец остался без работы, и им пришлось уехать. Но вы говорите, что они уехали два года назад…
Парень вздохнул и замолчал. Улыбка исчезла. Нахмурившись, он внимательно изучал мокрое пятно на половике, потом потряс головой, словно стряхивая непрошеную мысль. Затем снова взглянул на меня.
— Хотя, могло и так произойти?.. Может быть, она плохо себя чувствовала, и сад ей был уже ни к чему, поэтому решила продать коттедж, и сказала им, чтобы они переезжали?
И он вопросительно посмотрел на меня, но я лишь покачала головой.
— Не знаю. Я только сегодня приехала. И все, что мне известно, уже сообщила вам. Но почему вы не знали, что они уехали? Столько времени прошло… они что, не писали?
— Я был за границей. Мотался повсюду, вот и потерял связь. Я только что вернулся. — Он осмотрелся по сторонам. — Конечно, я заметил перемены, но решил, что дом отремонтировала старая леди… для родителей. Но, скорее всего, она сделала ремонт только после их отъезда, — специально, чтобы сдавать. Прежде здесь мало чего было.
Он бросил взгляд в угол, где стоял медный котел, потом перевел взгляд на дверь, откуда падал свет на блестящие покрытия и новые шкафы. Затем пожал плечами.
— Да, здесь хорошо потрудились. Сначала я и не заметил… Так был рад, что наконец дома.
— Охотно верю. Вы сказали, что вам было известно, что миссис Хэмилтон умерла?
— Да, узнал совершенно случайно. Я сел на корабль в Фаарсэе — это островок к югу от Малла — и там мне и рассказали о миссис Хэмилтон. Но родителей моих там не знают, поэтому никто мне и не сказал, что дом сдан.
— Я… понимаю. Что ж, я сожалею, что вам пришлось узнать эту новость таким образом.
Пауза. Да и не о чем было больше говорить. Вода из раковины все продолжала капать, и на полу образовалась лужа. Он был таким бледным и, как мне показалось, усталым и потерянным, что я произнесла решительным голосом:
— Давайте чайник. Вам, несомненно, нужно выпить чего-нибудь горячего. Да и мне это не повредит.
Я отнесла чайник в другую кухню и, поставив его на плиту, подожгла под ним огонь.
— Что вы предпочитаете? Кофе? Чай? Какао? Крепких напитков у меня еще нет. А вы пока снимите куртку и разожгите огонь.
Так он и поступил. Мокрую одежду он бросил в угол у двери.
— Храни Господь этот дом. Как хорошо, что вы так спокойно восприняли мой визит. Простите, если напугал. А уголь хранится там же, за дверью?
— Да, но я немного уже принесла, он в ведре, есть еще сухой торф. Вы, наверное, умеете разжигать торф? Научите меня. Так какао?
— Лучше кофе, пожалуйста. Растворимый вполне сойдет. Спасибо.
Он вернулся в кухню-столовую с ведром торфа в одной руке и с большим металлическим цилиндром в другой.
— Конечно, научу, но разве с этим вы не справитесь?
— Это что? Паяльная лампа? Вот здорово! А где она была?
— В шкафу. Мы ей редко пользовались. Но она надежная и спорая.
Поставив паяльную лампу около камина, он встал на колени и начал насыпать в холодный очаг торф и уголь. Чайник закипел, я приготовила кофе и понесла кружки к низенькому столику у камина.
— Вам с сахаром? А он и вправду разгорится?
— Да, пожалуйста. Да, скоро он будет отлично полыхать. Здесь всегда получается хороший огонь. Камин перестроили, но труба осталась прежняя, поэтому будет тепло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49