И должны ли мы стремиться к этому?
Может, Посещение и Наказание тесно связаны и направлены на
то, чтобы изменить мир и жизнь древних, изменить землю,
изменить людей, открыть им их предназначение и их возмож-
ности? Что выиграем мы, если вновь построим мир, который
закончится новым Наказанием?" Ибо ясно, мальчик, что как бы
удивительны ни были древние люди, они тоже делали ошибки -
и никто не знает, насколько они были мудры, и насколько
ошибались.
Большую часть того, что он говорил, я пропустил мимо
ушей. Я был слишком потрясен прочитанным, но самую суть его
рассуждений я понял. Я сказал:
- Но дядя, если мы не будем стараться походить на
древних людей и восстанавливать утраченный мир, то что же
нам делать еще?
- Что ж, нужно оставаться самими собой и строить новый
мир, о котором мечтали древние. Не может быть, чтобы все
сведения об их планах и проектах были утеряны. Где-то они
обязательно сохранились, - предположил он.
- Не понимаю, - сказал я. - Ты думаешь, не нужно
беспокоиться о правильном пути и правильном облике? Не ду-
мать об отклонениях? Разве об этом сказано в твоих книгах?
- Не совсем так, - ответил он и искоса взглянул на
меня. - Ты слышал еретические слова своей тетки. А теперь
дядя добавляет ереси. Как ты думаешь, что делает человека
человеком?
Я начал говорить об определении. Он оборвал меня на
пятом слове.
- Не то! - Сказал он. - Все эти признаки есть у воско-
вой куклы, но она не становится человеком, не так ли?
- Так.
- Что ж, значит то, что делает человека человеком,
находится в нем?
- Душа? - Предположил я.
- Нет, - сказал он. - Душой пусть занимаются церковни-
ки. Человека делает человеком разум - это не вещь, а качес-
тво, и разум у людей различается, они бывают лучше и хуже,
и чем лучше разум у человека, тем больше он значит. Ты
понял, к чему я веду?
- Нет, - ответил я.
- Я думаю, что церковники правы относительно большин-
ства отклонений, но не по тем причинам, о которых они
говорят. Они правы потому, что эти отклонения ведут к
худшему. Они говорят: "Если бы мы разрешили отклонениям
жить среди нас, плохо бы это было или хорошо? Разве дюжина
рук или ног, несколько глаз, глаза, подобные телескопам,
дают больше права называться человеком?" Нет. Церковники
говорят: "Только правильный облик, правильная внешность
делает человека человеком." Но человек имеет еще и разум.
Мне кажется, и эти мои книги это подтверждают, что главное
в человеке - это его разум. Разум ставит его выше всех
животных. Подобно этим животным, у человека есть внешние
качества и способности но у него есть и новое качество -
разум. Он появился только у человека, и развивался вместе
с ним. И только разум он должен развивать, это единственный
открытый для человека путь - развивать у себя новые качес-
тва мозга. И про это говорится в запрещенных у нас книгах
древних. - Дядя Аксель немного помолчал. - У нас на корабле
так говорил врач, и чем больше я думаю над этим, тем больше
понимаю, что в этом есть смысл. И вот я вижу, что ты, Роза-
линда и другие приобрели новые качества мозга. И молить
бога отнять его у вас неверно. Это все равно, что просить
бога сделать вас слепыми и глухими. Я знаю, что ты боишься,
Дэви, но испуг это не выход. Легкого выхода нет. Ты должен
договориться с остальными. Вы должны выяснить, как лучше
использовать это новое качество, оставаясь в безопасности.
Естесственно, я не все понял из его слов в первый раз.
Мой мозг был и без того перевозбужден. Кое-что задержалось
у меня в памяти, остальное я восстановил из последующих
разговоров. Я многое начал понимать позже, осбенно после
того, как Майкл пошел в школу. Понял я и то, почему дядя
Аксель не дал мне больше читать имевшиеся у него книжки
древних пророков.
Вечером я рассказал остальным об Уолтере. Правда, о
книжках я умолчал, но только потому, что сам плохо понимал
свое отношение к написанному там. Мы все жалели Уолтера и
в то же время чувствовали облегчение при мысли о том, что
это был просто несчастный случай. Я разузнал также, что мы
с ним были дальние родственники, фамилия моей бабушки была
Брант.
После этого нам показалось разумным узнать имена друг
друга, чтобы предотвратить в дальнейшем непредвиденные
случаи.
Нас было восемь. Когда я это говорю, я имею в виду,
что нас было восемь человек, умевших говорить при помощи
мысленных образов. Были и другие, иногда посылавшие мыслен-
ные образы, но такие слабые и ограниченные, что их трудно
было уловить. Они были подобны людям, не совсем слепым,
способным отличать день от ночи. Случайные мысленные
образы, которые мы воспринимали от них, были непроизволь-
ными, и такими неопределенными, что утрачивали смысл.
Остальные шестеро, кроме нас с Розалиндой, были:
Майкл, живущий в трех милях к северу, Салли и Кэтрин, чьи
дома находились на соседней ферме, в двух милях от нас,
Марк, в девяти милях от нас, Энн и Рэчел, сестры, жившие на
большой ферме, в полутора милях на запад. Энн было тринад-
цать лет, она была старше всех, а самым младшим был
погибший Уолтер Брант.
Знание друг друга было второй ступенью к нашему
об_единению. Оно увеличивало чувство взаимной поддержки.
Постепенно я обнаружил, что тексты и предупреждения против
мутантов на стенах действуют на меня все меньше. Не то,
чтобы воспоминания о тете Гэррист и Софи ослабели, нет, они
все время были у меня в памяти, но уже не пугали, как
раньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78