- Как всегда? - Спросил он.
- Подожди, - сказал Виктор. - Что это я у тебя хотел спросить... Да!
Как дела, Тэдди?
- Дождь, - коротко сказал Тэдди и налил ему очищенной.
- Проклятая погода стала у нас в городе, - сказал Виктор и оперся на
стойку. - Что там на твоем барометре?
Тэдди сунул руку под стойку и достал "погодник". Все три шипа плотно
прилегали к блестящему, словно отполированному стволику.
- Без просвета, - сказал Тэдди, внимательно разглядывая "погодник". -
Дьявольская выдумка. - Подумав, добавил: - А вообще-то бог его знает,
может быть, он давно уже сломался - который год уже дождь, как проверить?
- Можно съездить в Сахару, - сказал Виктор.
Тэдди усмехнулся.
- Смешно, - сказал он. - Господин этот ваш, Павор, смешное дело,
двести крон предлагает за эту штуку.
- Спьяну, наверное, - сказал Виктор. - Зачем она ему...
- Я ему так и сказал, - Тэдди повернул "погодник", поднес его к
правому глазу. - Не дам, - заявил он решительно. - Пусть сам поищет. - Он
сунул "погодник" под стойку, посмотрел, как Виктор крутит в пальцах рюмку
и сообщил:
- Диана твоя приезжала.
- Давно? - небрежно спросил Виктор.
- Да часов в пять, примерно. Выдал ей ящик коньяку. Росшепер все
гоняет, никак не остановится. Гоняет персонал за коньяком, жирная морда.
Тоже мне - член парламента... Ты за нее не опасаешься?
Виктор пожал плечами. Он вдруг увидел Диану рядом с собой. Она
возникла возле стойки в мокром дождевике с откинутым капюшоном. Она не
смотрела в его сторону, он видел только ее профиль и думал, что из всех
женщин, которых он раньше знал, она - самая красивая и что такой у него
больше, наверное, никогда не будет. Она стояла, опершись на стойку, и лицо
ее было очень бледным и очень равнодушным, и она была самой красивой - у
нее все было красиво. всегда. И когда она плакала и когда она смеялась, и
когда злилась, и когда ей было наплевать, и даже когда мерзла, а,
особенно, когда на нее находило... Ох и пьян же я, подумал Виктор, и
разит, наверное, как от Р. Квадриги.
Он вытянул нижнюю губу и подышал себе в нос. Ничего не разобрать.
- Дороги мокрые, скользкие, - говорил Тэдди. - Туман... А потом, я
тебе скажу, что Росшепер - это наверняка бабник, старый козел.
- Росшепер - импотент, - возразил Виктор, машинально проглотив
очищенную.
- Это она тебе рассказала?
- Брось, Тэдди, - сказал Виктор. - Перестань.
Тэдди пристально на него посмотрел, потом вздохнул, крякнул, присел
на корточки, покопался под стойкой и выставил перед Виктором пузырек с
нашатырным спиртом и начатую пачку чая. Виктор глянул на часы и стал
смотреть, как Тэдди неторопливо достает чистый бокал, наливает в него
содовую, капает из пузырька и все так же неторопливо мешает стеклянной
палочкой. Потом он придвинул бокал Виктору. Виктор выпил и зажмурился,
задерживая дыхание. Свежая отвратительная, отвратительно-свежая струя
нашатырного спирта ударила в мозг и разлилась где-то за глазами. Виктор
потянул носом воздух, сделавшийся нестерпимо холодным, запустил пальцы в
пачку с чаем.
- Ладно, Тэдди, - сказал он. - Спасибо. Запиши на меня, что
полагается. Они тебе скажут, что полагается. Пойду.
Старательно жуя чай, он вернулся к своему столику. Очкастый молодой
человек со своим долговязым спутником торопливо поглощали ужин. Перед ними
стояла единственная бутылка - с местной минеральной водой. Павор и Голем,
освободив место на скатерти, играли в кости, а доктор Р. Квадрига, схватив
нечесанную голову, - монотонно бубнил: "Легион Свободы - опора
Президента". Мозаика... В счастливый день имени Вашего
Превосходительства... "Президент - отец детей". Аллегорическая картина...
- Я пошел, - сказал Виктор.
- Жаль, сказал Голем. - Впрочем, желаю удачи.
- Привет Росшеперу, - сказал Павор, подмигнув.
- "Член парламента Росшепер Нант", - оживился Р. Квадрига. - Портрет.
Недорого. Поясной...
Виктор взял свою зажигалку и пачку сигарет и пошел к выходу. Позади
доктор Р. Квадрига ясным голосом произнес: "Я полагаю, господа, что нам
пора познакомиться. Я - Рем Квадрига, доктор гонорис кауза, а вот вас,
сударь, я не припомню..." В дверях Виктор столкнулся с толстым тренером
футбольной команды "Братья по разуму". Тренер был очень озабочен, очень
мокр и уступил Виктору дорогу.

3
Автобус остановился, и шофер сказал:
- Приехали.
- Санаторий? - спросил Виктор.
Снаружи был туман, плотный, молочный. Свет фар рассеивался в нем и
ничего не было видно.
- Санаторий, санаторий, - проворчал шофер, раскуривая сигарету.
Виктор подошел к двери и, спустившись с подножки, сказал:
- Ну и туманище. Ничего не вижу.
- Разберетесь, - равнодушно пообещал шофер. Он сплюнул в окошко. -
Нашли место, где санаторий устраивать. Днем туман, вечером туман...
- Счастливого пути, - сказал Виктор.
Шофер не ответил. Взвыл двигатель, захлопнулись двери, и огромный
пустой автобус, весь стеклянный и освещенный изнутри, как закрытый на ночь
универмаг, развернулся, сразу превратившись в мутное пятно света, и укатил
обратно в город. Виктор с трудом, перебирая руками решетчатую изгородь,
нашел ворота и ощупью двинулся по аллее. Теперь, когда глаза привыкли к
темноте, он смутно различал впереди освещенные окна правого крыла и
какую-то особенно глубокую тьму на месте левого, где сейчас спали
намотавшиеся за день "Братья по разуму". В тумане, словно сквозь вату,
слышались обычные звуки - играла радиола, дребезжала посуда, кто-то хрипло
орал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11