- Куда? - спросила она. - Куда-нибудь. Ведь мне еще не пятьдесят и
мой мир принадлежит пока мне.
Они спустились по белой лестнице на залитую солнцем площадь.
- Я мог бы тебя подвезти, - сказал Дауге.
- Спасибо, у меня своя машина.
Он неторопливо натянул шлем, проверил, не дует ли в уши, и застегнул
плащ.
- Прощай, старичок, - сказала она.
- Прощай, - сказал он, ласково улыбаясь. - Извини, если я говорил
жестоко... Ты мне очень помогла сегодня.
Она непонимающе взглянула на него, пожала плечами, улыбнулась и пошла
к своей машине. Дауге смотрел, как она идет, покачивая бедрами,
удивительно стройная, гордая и жалкая. У нее была великолепная походка, и
она была все-таки еще хороша, изумительно хороша. Ее провожали глазами.
Дауге подумал с тоскливой злобой: "Вот. Вот и вся ее жизнь. Затянуть
телеса в дорогое и красивое и привлекать взоры. И много их, и живучи же
они."
Когда он подошел к машине, Гриша Быков сидел, упершись коленями в
рулевую дугу, и читал толстую книгу. Приемник в машине был включен на
полную мощность: Гриша очень любил сильный звук.
Дауге залез в машину, выключил приемник и некоторое время сидел
молча. Гриша отложил книгу и завел мотор. Дауге сказал, глядя перед собой:
- Жизнь дает человеку три радости, тезка. Друга, любовь и работу.
Каждая из этих радостей отдельно уже стоит многого. Но как редко они
собираются вместе!
- Без любви, конечно, обойтись можно, - вдумчиво сказал Гриша.
Дауге мельком взглянул на него.
- Да, можно, - согласился он. - Но это значит, что одной радостью
будет меньше, а их всего три.
Гриша промолчал. Ему казалось нечестным ввязываться в спор,
безнадежный для противника.
- В институт, - сказал Дауге, - и постарайся успеть к часу. Не
опоздаем?
- Нет, я быстро.
Машина выехала на шоссе.
- Дядя Гриша, вам не дует? - спросил Гриша Быков.
Дауге повел носом и сказал:
- Да, брат. Давай-ка поднимем стекла.

1. МИРЗА-ЧАРЛЕ. РУССКИЙ МАЛЬЧИК
Дежурная по пассажирским перевозкам очень сочувствовала Юре Бородину.
Она ничем не могла помочь. Регулярного пассажирского сообщения с системой
Сатурна не существовало. Не существовало еще даже регулярного грузового
сообщения. Грузовики-автоматы отправлялись туда два-три раза в год, а
пилотируемые корабли и того реже. Дежурная дважды посылала запрос
электронному диспетчеру, перелистала какой-то толстый справочник,
несколько раз звонила кому-то, но все было напрасно. Наверное, у Юры был
очень несчастный вид потому что напоследок она сказала с жалостью:
- Не надо так огорчаться, голубчик. Очень уж далекая планета. И зачем
вам надо так далеко?
- Я от ребят отстал, - расстроенно сказал Юра. - Спасибо вам большое.
Я пойду. Может быть, еще где-нибудь...
Он повернулся и пошел к выходу, опустив голову, глядя на стертый
пластмассовый пол под ногами.
- Постойте, голубчик, - окликнула его дежурная. Юра сейчас же
повернулся и пошел обратно. - Понимаете, голубчик, - сказала дежурная
нерешительно, - случаются еще иногда специальные рейсы.
- Правда? - с надеждой сказал Юра.
- Да. Но сведения о них в наше управление не поступают.
- А меня могут взять в специальный рейс? - спросил Юра.
- Не знаю, голубчик. Я даже не знаю, где об этом можно узнать.
Возможно, у начальника ракетодрома? - Она вопросительно посмотрела на Юру.
- К начальнику, наверное, не пробиться, - уныло сказал Юра.
- А вы попробуйте.
- Спасибо, - сказал Юра. - До свидания. Я попробую.
Он вышел из управления перевозок и огляделся. Справа, над зелеными
куполами деревьев поднималось в жаркое белесое небо здание гостиницы.
Слева нестерпимо блестел на солнце исполинский стеклянный купол. Этот
купол Юра увидел еще с аэродрома. С аэродрома только и видно было, что
этот купол и золотой шпиль гостиницы. Юра, конечно, спросил, что это
такое, и ему коротко ответили: "СЭУК". Что такое "СЭУК", Юра не знал.
Прямо перед зданием управления проходила широкая дорога, посыпанная
крупным красным песком. На песке виднелись следы множества ног и рубчатые
отпечатки протекторов. По обеим сторонам дороги тянулись бетонированные
арыки, вдоль арыков густо росли акации. Шагах в двадцати от входа в
управление, в тени акаций стоял маленький квадратный белый атомокар. Над
блестящим ветровым стеклом неподвижно торчали большие голубые каски с
белыми буквами "International Police. Mirza-Charle". <"Международная
полиция. Мирза-Чарле">
Минуты две Юра стоял в полной нерешительности. Сначала на дороге
никого не было. Потом откуда-то справа появился, широко шагая, рослый,
докрасна загорелый человек в белом костюме. Поравнявшись с Юрой, он
остановился, стащил с головы огромный белый берет и обмахнул лицо. Юра с
любопытством посмотрел на него.
- Ш-жарко! - сказал человек в белом костюме. - А как ты? - Он говорил
с сильным акцентом.
- Очень жарко, - сказал Юра.
Человек в белом костюме нахлобучил берет на выгоревшую шевелюру и
извлек из кармана плоскую стеклянную флягу.
- Ви-пьем? - сказал он, раздвигая рот до ушей.
Юра помотал головой.
- Не пью, - сказал он.
- Я тош-же не пью, - объявил человек в белом костюме и сунул флягу
обратно в карман. - Но я всегда имею виски на случай, если кто пьет.
Юра засмеялся. Человек ему нравился.
- Ш-жарко, - еще раз сказал человек в белом костюме. - Это наша беда.
Меш-ждународни ракетодром в Гренландии - и я там мерзну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12