Полилась с полуслова прерванная
песня. Лениво затявкала собака. Зазвенел близкий ручеек. Наконец появился
из пустоты и километровый столб с цифрой 120, и все опять стало так, как
было четверть часа назад. Только дымилась посередине шоссе груда
искореженного металла, а на обочине, раскинув руки и подставив звездному
свету бескровное лицо, лежал мертвый Портос.

5
С лязгом и скрежетом двигался по шоссе огромный танк, последнее слово
земной истребительной техники. Это слово было сказано триста лет назад,
но, к счастью, оно запоздало и уже не понадобилось людям, и все триста лет
танк простоял в одном из залов Музея истории оружия. Там его нашли Атос и
Арамис, хороший мастер и хороший ученый, быстро освоились с ним, отладили,
снарядили и вывели на первое боевое дело. Гремели гусеницы, мерно и мощно
ревели двигатели, грозно поворачивалась вправо и влево приземистая
орудийная башня, и словно щетина дикобраза торчали во все стороны ракетные
установки. А по сторонам шоссе уходил назад дремучий лес, затянутый
голубоватым утренним туманом, и уползали назад километровые столбы: 161...
162... 163...
Танк вел Атос, а Арамис сидел у орудия и поворачивался вместе с
башней, а у кормовой переборки лежало тело Портоса, завернутое в серый
брезент. Друзья с первого же взгляда поняли, что произошло у сто
двадцатого километра, и все-таки Атос спросил сдавленным голосом: "Таран?"
- "Таран", - тихо ответил Арамис. Лодка угодила носом в рабочий отсек
гнусного механизма и полностью разрушила его, но преступники уцелели и
скрылись, и надо было настигнуть их и покарать, и даже не столько
покарать, сколько обезвредить, вырвать у мерзавцев зубы раз и навсегда!
"Может быть, нам это не удастся, - думал Атос, - может быть, они
прихлопнут наш танк, как муху, но попытаться необходимо. Мы ведем разведку
боем, а за нашей спиной уже поднимаются такие силы, о которых даже мы не
имеем представления, и как же худо им придется, этим космическим ворам,
бандитам, убийцам..." - "Галя, наверное, еще спит, - думал Арамис. - Перед
выходом мы забежали попрощаться (в это время Портос был еще жив), но она
спала как сурок, засунув голову под подушку и выставив из-под простыни
голые ноги. Бедная девчонка, будет очень много горя, очень много слез, она
так любила спортсмена, и мы тоже его любили, но нам легче, мы-то будем
драться..."
- Гляди в оба! - гаркнул Атос и с лязгом захлопнул смотровой люк.
Лес вокруг разом вспыхнул. В одно мгновение танк оказался в бушующем
море багрово-оранжевого пламени. Деревья по сторонам шоссе превратились в
столбы ревущего огня. Но танк даже не замедлил хода. Окутываясь тучами
черного дыма, осыпаемый фонтанами оранжевых искр, разметая падающие
поперек дороги пылающие стволы, он продолжал невозмутимо двигаться вперед.
Возникла в дыму и скрылась эмалированная дощечка с цифрой 164. Вперед,
вперед!
- Кусайся, гадина! - рычал Атос. - Кусайся, пока есть зубы!
Но положение с каждой минутой ухудшалось. Друзьям не пришло в голову
позаботиться о запасе кислорода, и в машине становилось душно. Нестерпимый
жар медленно, но верно проникал сквозь термоизоляцию. От пляски огненных
языков ломило глаза, а светофильтров не было... И тут шагах в двадцати
впереди с раздирающим треском лопнула земля. Шоссе раскололось. Трещина
стремительно ширилась, в раскрывшуюся пропасть полетели горящие деревья и
камни. Атос едва успел затормозить.
- Молодец, - прозвучал в наушниках шлемофона тихий голос.
Атос растянул в улыбке запекшиеся губы. Похвала Арамиса стоила
дорого. Он приник к перископу. По эту сторону пропасти бушевало пламя. На
той стороне лес был цел и невредим. Еще километр, не больше. Пустяки... Он
старательно, как делал это всегда, когда имел дело с малознакомыми
механизмами, повернул рычаг до упора вправо и затем от себя. Послышался
пронзительный свист. Разметаемые воздушным вихрем, выше пылающих вершин
взлетели клочья горящей травы и тлеющие сучья. Танк поднялся над шоссе на
воздушной подушке, на секунду замер, как бы примериваясь, потом медленно и
плавно перенесся через бездну и, лязгнув гусеницами, мягко встал на шоссе
на той стороне.
- Кусайся, гадина!.. - прорычал Атос и дал полный ход.
Он выдвинул танк на поляну ровно настолько, чтобы дать Арамису
возможность нацелить пушку в курган. Наступило утро. Розовые лучи
невидимого солнца осветили верхушки деревьев, но поляна пока оставалась в
тени, и над травой висели плотные и пушистые, как вата, клочья тумана.
Кругом царила тишина, и не было заметно никаких признаков жизни.
- Дай предупредительный, - сказал Атос сквозь зубы.
Длинный тонкий ствол пушки шевельнулся и чуть приподнялся. Грохнул и
прокатился эхом выстрел, и сейчас же левее кроны дуба возникла мгновенная
вспышка. Дуб облысел, над поляной взметнулась туча сорванной ударом
листвы, и клубы черно-красного дыма затянули голые ветви.
- Хорошо, - сказал Атос. - Теперь еще раз - пониже. Целься прямо в
развалюху... Что за чертовщина! - вырвалось у него. Он оторвался от
перископа, протер уставшие от огня глаза и снова приник к окулярам.
Но это был не обман зрения. Вершина кургана действительно
поворачивалась вокруг оси. Движение это, вначале медленное, едва заметное,
становилось все быстрее, и вот уже между вершиной и подножием возникла
ровная темная щель. Еще поворот, еще - и вершина вместе с дубом и ветхим
домиком откинулась в сторону, словно крышка гигантской чернильницы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78