Конечно, Ваня никогда не позволял себе нагрянуть, скажем, в заводской
цех на ходу, в лабораторию во время эксперимента или в конференц-зал,
когда там совещаются, или в санаторий, если там мертвый час: могли и по
шее дать, и вообще Ваня был юноша воспитанный. Он отлично отдавал себе
отчет в том, куда и когда можно нагрянуть и куда войти с достоинством,
испрося предварительно разрешения, а куда проникнуть украдкой и присесть в
уголку, чтобы не выгнали. Но домой, к отцу и маме, сам бог велел
нагрянывать.
К его великому огорчению, дома никого не оказалось. Робот доложил,
что мама Галя усвистала в Мандалай по своим ботаническим делам, а папа
Портос уже вторые сутки демонстрирует искусство ночных прыжков без
парашюта в далекой Боготе. Это было тем более неприятно, что Ваня именно в
этот день решился представить родителям Тзану не только как партнершу по
превосходному музыкальному поэтическому спектаклю "Бременские музыканты".
Однако делать нечего. Ваня совсем уже решился было вызвать какого-нибудь
воздушного одра и вернуться к своей труппе, которая в те дни развлекала
детишек и пенсионеров в Инсбруке, когда взгляд его совершенно случайно
упал на пульт секретаря-приемника на отцовском рабочем столе. Там с едва
слышным попискиванием мерцал красный огонек: "Весьма срочно! Весьма
серьезно! Весьма обязательно!"
- Посиди, Принцесса, - бросил он Тзане и ткнул пальцем в клавишу
воспроизведения.
С каменным лицом (этот парень умел делать каменное, ничего не
выражающее лицо) выслушал он изложение известных нам событий. Затем он
прослушал план действий.
"Дорогой Портос! Ты уже сообразил, конечно, в чем состоит наш
замысел. 20 июля в 13:00 по мировому времени противник ожидает обнаружить
и взять на северном берегу Черной Скалы экстрадикционную группу. Таким
образом, имеет место шанс вступить с противником в контакт, не дожидаясь
результатов научной, технической и военной экспертизы. Мы намерены
устроить Великому Спруту и его банде маленький сюрприз. Вместо
чудо-доктора Итай-итай, подонка Мээса и разжиревшего Двуглавого Юла пойдет
кто-нибудь из нас. Нечего и говорить, это смертельный риск. Но нам ли
отступать? Я не счел себя вправе не поставить тебя в известность об этом
деле. Ты бы никогда не простил меня. Обсуждение состава
разведывательно-диверсионной группы состоится на моей вилле сегодня в
17:00 по моему времени. Жду тебя с Галей. Флагман Макомбер тебе кланяется.
Твой Атос. Постскриптум: ну а если мы все-таки сложим голову, так ведь за
нами двинется вся Земля!"
Ваня дослушал до конца, посвистел мотивчик из Г.Гладкова и взглянул
на Тзану. Ах, хороша она была в тот момент: свернулась калачиком в
глубоком кресле Портоса, загорелая, чистенькая, в короткой юбочке и
просторном жакете без рукавов. На его взгляд она ответила безмятежным
взглядом огромных зеленых глаз.
- Если ты погибнешь, я умру, - сказала она.
Ваня пожал плечом.
- Как-нибудь, - произнес он. - Отец один раз уже погиб из-за этих
мерзавцев. Не ему же идти... И потом: пуркуа па?
- Конечно! - согласилась она с улыбкой на нежных розовых губах. -
Пуркуа па? Я всего-навсего сказала, что, если ты погибнешь, я умру.
Подумаешь, большие дела... Не обращай внимания.
Ваня отвернулся и тронул пальцем клавишу. Запись стерлась. Он
поколебался, оглядываясь, потом махнул рукой:
- Все. Попрощались. Пошли, Принцесса.
Она легко, как муха со стены, вылетела из кресла и оказалась возле
него.
- Ваня! - прошептала она. - Мой Трубадур! У вас на Земле ведь это
единственный вид собственности?
И час спустя они были на берегу Ледовитого океана.
Атос, Арамис и флагман Макомбер сидели на веранде за столом, тут же
на перилах восседал Двуглавый Юл, весь, от обеих шей и до ступней
затянутый в трико цвета яичного желтка. Он яростно вращал своими тремя
глазами и хрипло орал в две глотки, распространяя в свежем солоноватом
воздухе сернистые испарения:
- Это я расцениваю как недоверие! Саботаж энтузиазма! Конечно, вы
всякие такие и сякие флагманы-мушкетеры, мастера-ученые-химики-резинщики,
мудрецы-благодетели, а я всего лишь любительский футболист, презренный
вратарь, да еще двухголовый, сомнительный, несчастный изгнанник, пария,
землянский пленник! Души у меня нет, совести нет, пистолетов нет, можно
обижать и не оглядываться! А что у меня в груди все горит, двадцать ваших
лет с Великим Спрутом поквитаться хочется - этого вы в ограниченной
мудрости своей допустить не можете! Да они там как увидят вас без меня,
гордого, готового, двухголового, они же вас сразу к стенке! Я же не на фук
иду, я же понимаю, вы мне не верите, вам наплевать, что тогда великий
доктор Итай-итай говорил, вы на это сморкнулись и забыли, так я же
заложников оставляю, двух заложниц, которых вы все, вместе взятые, не
стоите, соображаете? Поликсену Митрофановну из детского сада номер сто
тридцать один и медведицу мою белопушистую, распрекрасную Алеоуолу, ей же
цены нет, одного нутряного сала кило с пятнадцать, высшего качества! Знаю,
унижаюсь я, оба лица теряю, но на коленях прошу: возьмите с собой! Дело
ведь принципиальное! Я ведь и до Всемирного совета дойти могу, вы меня еще
не знаете! Вы все думаете: футболист, да еще вратарь, а я ведь могу, я еще
очень и очень могу!..
Он ревел, рычал, тыкал костлявым пальцем в собеседников и в
пространство за пределами веранды, а Атос, Арамис и флагман Макомбер
серьезно слушали и кивали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78