Мээс и четверо шестируких титанов остановились перед
люком "Черной Пирайи".
- Кто, кто в теремочке живет? - скрипуче проблеял Мээс. - Еще раз
привет тебе от Великого Спрута, Двуглавый! Он прислал меня, чтобы
переговорить с тобой начистоту.
- Валяй, валяй, - пробурчал Двуглавый Юл и яростно оттолкнул руку
флагмана Макомбера, прижимавшую к его боку ствол бластера. - Только скажи
сперва, который из этих четверых доктор?
И начался у них спор, вялый, тягучий, но обстоятельный, - из тех
споров, когда оба спорщика заведомо врут и знают, что врут, но почему-то
не теряют надежды переспорить один другого. Мээс поклялся, что
единственная цель Великого Спрута состоит в полном вознаграждении
Двуглавого Юла за доблесть, жертвы и исполнительность. В ответ на это
Двуглавый Юл гнусаво напомнил ему, что доблесть, жертвы и исполнительность
вольного пирата стоят дорого и не по карману даже Великому Спруту. Мээс
смиренно признал, что намек понял, но все дело в том, что доктор, которого
справедливо требует Двуглавый Юл, никак не может явиться на борт "Черной
Пирайи", будучи совершенно не приспособлен к передвижениям по поверхности
планеты. Двуглавый Юл возразил, что его. Двуглавого Юла, раны и контузии
такого свойства, что он еще менее доктора приспособлен сейчас к
передвижениям. Мээс немедленно объявил, что Великий Спрут предвидел это
прискорбное обстоятельство и потому прислал с ним, Мээсом, вот этих
четырех своих смиренных слуг, которые в два счета доставят Двуглавого Юла
к доктору. Двуглавый Юл ядовито заметил, что с тем же успехом эти
смиренные слуги могли бы в два счета доставить доктора к нему, Двуглавому
Юлу. Мээс снова поклялся насчет единственной цели Великого Спрута и в
доказательство предложил немедленно выплатить Двуглавому Юлу под расписку
причитающийся ему гонорар без вычетов за погубленный контрактор. При этом
Мээс принялся призывно размахивать брезентовым мешком, от которого
исходило тяжелое соблазнительное побрякивание, а четверо фиолетовых
титанов у него за спиной согласно закивали и в знак полного одобрения
выставили перед собой оттопыренные большие пальцы вторых правых рук.
Тут в люк артиллерийской башни выглянуло бледное лицо Атоса. Арамис
кивнул и подал знак флагману Макомберу, и флагман Макомбер легонько
стукнул Двуглавого Юла между лопаток: "Пора!"
- Ладно! - рявкнул Двуглавый Юл, прерывая на полуслове длинный
период, которым Мээс разразился было в доказательство добропорядочности
своей миссии. - Ладно. Будь что будет. У меня все болит, правая голова
прямо-таки раскалывается, и у меня мочи нет больше ждать. Но пусть все
вольные пираты будут свидетелями, что Великий Спрут обязался не только
заплатить мне, но и обеспечить меня квалифицированной медицинской помощью.
А тем из них, кто не понимает таких длинных слов, я поясняю, что Великий
Спрут обязался дать мне доктора, который залечит мои раны и контузии,
полученные мною у него на службе. Аминь.
Синяя лампочка переговорного устройства погасла, и Двуглавый Юл,
скрипнув зубами, повернул рычаг, управляющий наружным люком. Тяжелая плита
из перекристаллизованной стали медленно откинулась, открывая вход в
шлюзовую камеру "Черной Пирайи". Мээс, топорща кожистые крылья, поднялся
по трапу, торжественно неся перед собой брезентовый мешок с гонораром.
Фиолетовые титаны гуськом последовали за ним. Арамис в два неслышных
прыжка пересек рубку и затаился у двери. В мертвой тишине было слышно, как
по рубчатому полу шлюзовой камеры сначала заклацали когтистые лапы Мээса,
затем бухнули шаги первого шестирукого, второго, третьего, четвертого...
- Люк! - зашипел Арамис.
Двуглавый Юл, весь трясясь от возбуждения, рванул рычаг в обратную
сторону. Стальная плита люка с глухим лязгом снова встала на место. В ту
же секунду дверь в рубку отворилась, и на пороге появился Мээс.
- Га-га-га, вот и я! - начал он и не окончил.
Молниеносным движением Арамис ухватил его за хобот и изо всех сил
рванул на себя. Мээс влетел в рубку и покатился под ноги Двуглавому Юлу, а
Арамис одним пинком захлопнул дверь перед самым носом первого шестирукого.
- Давай, Атос! - крикнул он, привалившись к двери.
Грозный вибрирующий гул наполнил бригантину. Мелко-мелко задребезжали
какие-то незакрепленные металлические части, зазвенели неплотно
прилаженные стекла, по стенам побежали мурашки, а гул все усиливался,
становился выше и перешел в оглушительный скрежещущий визг, и у всех
мучительно заныли зубы, и волосы у всех встали дыбом, и на кончиках
волосков заплясали, потрескивая, жуткие лиловые огоньки, а с вороненого
ствола бластера в руке флагмана Макомбера стали срываться и с громом
лопаться маленькие шаровые молнии. Запахло грозовой свежестью. И вдруг все
кончилось, и железный голос Атоса раздался под потолком:
- Все четверо готовы.
Флагман Макомбер провел ладонью по мокрому от пота лицу и осмотрелся.
Двуглавый Юл сжался в комок в своем кресле, стиснув обе головы между
коленями и прикрывшись сверху обеими руками. У ног его, откинув в сторону
морщинистый хобот, в беспамятстве валялся Мээс. Арамис стоял у двери на
коленях и озабоченно ощупывал свою спину. Дверь была перекошена и смята от
страшного удара снаружи. Флагман Макомбер сунул бластер в карман и
спросил, ни к кому не обращаясь, скорее просто так, чтобы опробовать
голос:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78